"житие сергия радонежского". Житие сергия радонежского в пересказе бориса зайцева Поэтика жития сергия радонежского

27.02.2022Рубрика: Визуализация

Анализ идейно-стилевого содержания эпизода "Последние годы жизни Сергия, кончина, посмертные чудеса", филологический факультет ОмГПУ, 1 курс, преподаватель: Евчук Ольга Петровна

К сожалению, «Житие Сергия» не дошло до нас в первоначальном виде: в середине XV в. житие, вышедшее из-под пера Епифания, было переработано официальным агиографом Пахомием Логофетом. Пахомий писал после «обретения мощей» Сергия в 1422 г. и основное внимание уделил «чудесам», свершавшимся у гроба святого, усиливает элемент похвалы святому в новом панегирическом стиле. Удовлетворяя требованиям заказчиков, Пахомий придал «Житию Сергия» парадную форму. Но даже в переработанном виде, «Житие Сергия» свидетельствует; незаурядной образованности его автора. Библия и Евангелие многократно цитируются и перефразируются в житии; в некоторых случаях из библейских цитат создается своеобразный монтаж, как, например, в молитве Сергия после его пострижения, которая составлена из небольших отрывков 25, 83, 92 псалмов. Памятники византийской агиографии также были прекрасно известны автору «Жития Сергия» - различным эпизодам «Жития Сергия» ученые приводили параллели из житий Антония Великого, Федора Едесского и других.

2. Плетение словес

Одна из главных особенностей литературы эпохи второго «южнославянского влияния» - её орнаментальность. Слово в поэтической речи сохраняет свои обычные «словарные значения», но приобретает некий «прибавочный элемент», выражающийся в новых оттенках значений, иногда новой экспрессии, эмоциональности, оттенков этической оценки определяемого словом явления. Прибавочный элемент становится в чем-то общим для целой группы слов, он разрушает обособленность, изолированность слова, вырастает в контексте поэтической речи и над ее контекстом.

Интерес; внутренней жизни человека обусловил внимание писателей; способности слова передать сущность изображаемого. Этим объясняется нагромождение эпитетов, любовь; сочетаниям слов одного корня; слова у писателей иногда как будто теряют свою смысловую функцию и связываются ассонансом, аллитерацией.

Так, важным событием анализируемого эпизода становится отказ Сергия от митрополичьего престола, предложенного святому состарившимся митрополитом Алексеем. Особо подчеркивает Епифаний скромность Сергия: («Кто я такой, грешный и худший из всех людей?» - отвечает святой на предложение Алексея). Контраст драгоценностей, преподнесенных митрополитом, и бедной жизни самого Сергия подчеркивает эту черту Преподобного («повелел митрополит вынести крест с парамандом, золотом и камнями драгоценными украшенный, и подарил это святому. Тот же со смирением поклонился, говоря: «Прости меня, владыка, но я с юности не носил золота, в старости же особенно хочу в нищете жить»). В некоторой мере противопоставляется Сергий и занявшему престол Алексия Михаилу («Услышал блаженный, что ополчается Михаил на него, и сказал ученикам своим, что Михаил, ополчающийся на святую обитель эту, не сможет получить желанного, потому что гордостью побежден, и Царьграда не сможет увидеть. Так и случилось, как пророчил святой: когда Михаил плыл к Царьграду, он недугом был поражен и скончался»). Упоминание смерти Михаила также обращает наше внимание на прорицательский дар святого.

Неоднократное проявление пророческого дара Сергия видим и в предшествующих событиях. Свидетелями одного из них мы становимся в главе «об основании монастыря на реке Киржач» («Святой же старец, перекрестив его рукой, сказал: «Господь пусть исполнит желание твое!» И когда он благословлял Исаакия, то увидел, как некое огромное пламя вышло из руки Сергия и всего Исаакия окружило»).

В главе «о епископе Стефане» ученики видят, как Сергий неожиданно «от трапезы святой встав, немного постоял, и молитву совершил». По окончании трапезы они начали его спрашивать о случившемся. «Он же все открыл им, говоря: «Встал я, когда епископ Стефан шел по дороге к городу Москве и напротив монастыря нашего поклонился Святой Троице и нас, смиренных, благословил». Он указал и место, где это случилось».

Еще одно чудесное событие происходит и в главе «о видении ангела, служащего с блаженным Сергием», так объясняет происходящее своим ученика Сергий: «О чада любимые! Если Господь Бог вам открыл, смогу ли я это утаить? Тот, кого вы видели, - ангел Господень; и не только сегодня, но и всегда по воле Божьей служу с ним я, недостойный. Но то, что вы видели, никому не рассказывайте, пока я не уйду из жизни этой».

Открывается перед Сергием и картина победы князя Дмитрия над армией Мамая: «Святой же, как было сказано, пророческим обладая даром, знал обо всем, словно находился поблизости. Он видел издалека, с расстояния во много дней ходьбы, на молитве с братией к Богу обращаясь о даровании победы над погаными».

Узнаем мы и деятельности учеников Сергия: о создании монастыря на реке Киржач, Андроникова, Симоновского, Голутвинском, Высоком монастырях, о монастыре на реке Дубенке.

Возвращаясь к главе о возведении Сергия на митрополичий престол, можно добавить, что решительный отказ Сергия, обозначил тот предел, переступать который он не хотел. Этот окончательный выбор Сергия был для него очень важен. Теперь Сергий - признанный облик благочестия и простоты, отшельник и учитель, заслуживший высший свет. В отличие от мирской деятельности здесь нет усталости, разуверений, горечи. Святой почти уж за пределами. Он просветлен, пронизан духом, преображен еще при жизни.

Чудеса и видения становятся важнейшими элементами всего повествования. Всеми мерами Епифаний стремится доказать врожденную праведность своего учителя, прославить его как предызбранного "угодника Божия", как истинного служителя Божественной Троицы, который стяжал светоносную силу знания троической тайны. В этом - основная задача писателя. Отсюда мистико-символический подтекст его произведения, организуемый и содержательно, и композиционно-стилистически.

На закате жизни Сергий удостоился особенно высоких откровений. Особо значимым из которых, становится посещение Сергия Богоматерью. В своей молитве Сергий неоднократно произносит такие близкие по семантике слова как «заступница», «покровительница», «помощница», «защитница», во всей полноте раскрывающие нам образ Богородицы.

Особо примечателен и момент самого явления: «И вот свет ослепительный, сильнее солнца сияющий, ярко озарил святого; и видит он Пречистую Богородицу с двумя апостолами, Петром и Иоанном, в несказанной светлости блистающую. И когда увидел ее святой, он упал ниц, не в силах вынести нестерпимый этот свет». Несколько раз повторяется слово «свет», которое усиливается однокоренным «светлости», близким по значению «солнце». Дополняется картина словами «сияющий», «блистающую», «нестерпимый», «озарил», неоднократно произносимыми звуками -з-/-с-, -в-, -л-. Все это в совокупности позволяет нам представить пространство, насквозь пронизанное чудесным божественным светом.

Дальнейшие главы связываются темой чудес, сопровождающих деяния святого и всё увеличивающейся славой Преподобного.

Так, повествует нам Епиваний о неком епископе, решившем посетить обитель. «Многие вещи слышал он о святом, ибо слух великий о нем распространился повсюду, вплоть до самого Царьграда», но «был этот епископ неверием одержим относительно святого». Дальнейшее же упоминание о слепоте, поразившей епископа, и последующем его прозрении становится неким отражением духовного заблуждения и возвращения после встречи с Сергием на «правый путь»: «Сподобил меня Бог увидеть сегодня небесного человека и земного ангела» - говорит во всеуслышание епископ.

В эпизоде «об исцелении мужа молитвами Сергия» также ярко проявляется стиль «плетения словес». В следующих предложениях: «И так, посовещавшись, они понесли больного к святому и, положив его у ног Сергия, умоляли святого помолиться за него. Святой же взял освященную воду и, молитву сотворив, окропил больного; и в тот же час почувствовал больной, что проходит болезнь его. И вскоре погрузился в продолжительный сон, бессонницу от болезни возмещая» мы неоднократно встречаем слова «святой», однокоренное «освещенную», фонетически близкое «посовещавшись», однокоренные слова «молитва», «помолиться», несколько раз повторяются слова «больной», «болезнь», противопоставляются однокоренные слова «сон» и «бессонница». Так эти слова становятся ключевыми и позволяют нам ощутить губительную силу «болезни» и чудодейственную мощь святого и его молитвы.
Упоминается автор и слуге, которого послал князь Владимир с пищей и питиями для Сергия и его братии. Слуга же, пока он шел к обители, был прельщен сатаной и попробовал того, что было послано князем. Разоблаченный проницательным Сергием, он глубоко раскаялся, упал в ноги святого, плакал и молил о прощении. Сергий, наказав ему больше так не делать, простил его и принял посланное, прося передать князю свою молитву и благословение.

Во главе «о видении священного огня», вновь мы встречаем многократное повторение слова «святой», несколько раз встречаются однокоренные слова «видит», «видение», «виден», «увидев», создающие своеобразную сеть, объединяющую и придающую особую значимость эпизоду.

В заключительной главе «о кончине святого» показательными становятся слова «божественное пение», «божественных подвигов», «приближаясь к Богу», имеющие один корень -бог-/-бож, и приобретающие таким образом ключевое значение, сигнализирующее о предстоящем воссоединении святого с Богом. Впечатление усиливают повторяющиеся почти в каждом слове этих предложений звуки -ж-/-ш-, -б- («жил (…) в совершенном воздержании», «от божественного пения или службы не уклоняясь», «и чем больше старел он, тем больше укреплялся и возвышался», «мужественно и с любовью упражняясь», «и никак его старость не побеждала»).

Эпизод вручения Сергием игуменства своему приемнику Никону, подчеркивают однокоренные слова «ученик», «учитель», тему преемственности развивают слова «вручил», «следующая», высказывание «во всем без исключения следующему своему учителю».

Характерную синтаксическую особенность стиля «плетение словес» отражают последние наставления Сергия: «И беседу повел подобающую, и полезным вещам учил, неуклонно в православии оставаться веля, и завещал единомыслие друг с другом хранить, иметь чистоту душевную и телесную и любовь нелицемерную, от злых и скверных похотей остерегаться, пищу и напитки вкушать трезвенные, а особенно смирением украшать себя, страннолюбия не забывать, от противоречия уклоняться, и ни во что ставить честь и славу жизни этой, но вместо этого от Бога воздаяния ожидать, небесных вечных благ наслаждения».

3. Посмертные чудеса

Сергий «простер к небу руки и, молитву совершив, чистую свою и священную душу с молитвой Господу предал, в год 6900 (1392) месяца сентября в 25 день; жил же преподобный семьдесят восемь лет».

Почти через тридцать лет после смерти Сергия, 5 июля 1422 года, его мощи были обретены нетленными. Еще через тридцать лет, в 1452 году, Сергий был причислен к лику святых. Память его Церковь отмечает 25 сентября, в день его кончины, и 5 июля, в день обретения мощей. Посмертная судьба Сергия - новая жизнь его и его дела в сознании и чувствах народа.

Возвращаясь к тексту «Жития» мы узнаем и о чудесах, сопровождавших кончину святого. После смерти его «Распространилось тогда благоухание великое и неизреченное от тела святого». Чудесные события, сопровождающие смерть святого подчеркиваются Епифанием и на фонетическом уровне-неоднократно повторяющиеся звуки -л-, -с- «Лицо же святого было светлым, как снег». Великую скорбь священной братия усиливают близкие по семантике высказывания «и в плаче и рыдании», «проливали слез ручьи» «плакали они, и если бы могли, умерли бы тогда с ним».

Видим мы здесь и некоторую аналогию с ранее произнесенной фразой «Сподобил меня Бог увидеть сегодня небесного человека и земного ангела», здесь же высказывание «как у Ангела Божиего», обладает еще большей силой и значимостью, Сергий сопоставляется уже не с земным ангелом, а с Ангелом Божьим.

Особой возвышенностью и торжественностью обладает похвальное слово преподобному, что подчеркивается неоднократным повторение слова «Бог», однокоренные слова «прославил», «прославлю», «прославить», близких к ним по семантике «возвеличил», «величие», «похвалить», «похвала»: «он, хотя был человек, подобный нам, но больше нас Бога возлюбил», «и усердно за Христом последовал, и Бог возлюбил его; так как он угодить Богу искренне старался, Бог возвеличил и прославил его», «славящих меня, - сказано, - я прославлю», «кого Бог прославил, кто может того величие скрыть? Следует и нам его поистине достойно прославить и похвалить: ведь похвала наша Сергию не ему пользу приносит, но для нас спасением будет духовным. Поэтому у нас и установился обычай полезный, чтобы почести от Бога святым для последующих поколений в писаниях передавать, чтобы в глубину забвения не погрузились святого добродетели, но, разумными словами о них рассказывая, следует о них сообщить, чтобы принесли они пользу слушателям». Важность данного эпизода подчеркивается однокоренными словами «польза», «полезный».

Отличается заключительный эпизод и сложностью синтаксических конструкций («старец чудесный, добродетелями всякими украшенный, тихий, кроткий нрав имевший, смиренный и добронравный, приветливый и благодушный, утешительный, сладкогласный и мягкий, милостивый и мягкосердечный, смиренномудрый и целомудренный, благочестивый и нищелюбивый, гостеприимный и миролюбивый, и боголюбивый; он был отцам отец и учителям учитель, предводитель вождям, пастырям пастырь, игуменам наставник, монахам начальник, монастырям строитель, постникам похвала, молчальникам поддержка, иереям красота, священникам благолепие, настоящий вождь и неложный учитель, добрый пастырь, праведный учитель, неподкупный наставник, умный правитель, всеблагой руководитель, истинный кормчий, заботливый врач, прекрасный заступник, священный очиститель, создатель общежительства, милостыню подающий, трудолюбивый подвижник, в молитвах крепкий, и чистоты хранитель, целомудрия образец, столп терпения»).

Проводит Епифаний параллели с главными действующими лицами Ветхого и Нового Завета «поистине святой ничем не хуже был тех ветхозаветных божественных мужей: как великий Моисей и после него Иисус, он вождем был и пастырем людям многим, и поистине незлобивость Иакова имел и страннолюбие Авраама, законодатель новый, и наследник небесного царства, и истинный правитель стада своего. Не пустынь ли он наполнил заботами многими? Разумен был Великий Савва, общежительства создатель, но не обладал ли Сергий, как он, добрым разумом, так что многие монастыри общежительные создал?»

4. Символика чисел

Наиболее заметным, буквально бросающимся в глаза повествовательным элементом "Жития Сергия Радонежского" является число 3. Несомненно, автор придавал тройке особое значение, используя ее в связи с тринитарной концепцией своего сочинения, которая, очевидно, была обусловлена не только его собственным богословским взглядом на мир, но и тринитарной концепцией подвижнической жизни его героя. Наиболее насыщены в этом плане первые главы, но продолжение этой темы есть и в заключительной части произведения: упоминание святой троицы: («и всесвятой Троицы озарение получил», «Положено было тело преподобного в церкви, которую он сам создал, и воздвиг, и устроил, и основал, и украсил ее всякими подобающими украшениями, и назвал в честь святой, и живоначальной, и неразделимой, и единосущной Троицы», «и пусть все мы получим его по благодати Господа нашего Иисуса Христа, которому подобает всякая слава, честь, поклонение с безначальным его Отцом и с пресвятым, и благим, и животворящим его Духом ныне, и присно, и во веки веков», «Ныне, Владыка-вседержитель, услышь меня, грешного раба своего, молящегося тебе! Прими молитву мою и благослови место это, которое по твоему изволению создалось для славы твоей, в похвалу и честь пречистой твоей Матери, честного ее Благовещения, чтобы и здесь всегда славилось имя твое, Отца, и Сына, и Святого Духа»), троекратное повторение синтаксических конструкций («таково было житие отца, таковые дарования, таковые чудес его проявления»).

Число 3 скрывается и за описанием явлений небесных сил, предсказывающих судьбу и смерть святого: это видение ангела, служащего литургию в храма вместе с Сергием; это посещение Сергия Богоматерью, которая обещает заботиться об основанном им монастыре; это явление огня, осеняющего алтарь во время литургии, которую служит Сергий. Эти чудеса часто упоминаются в исследовательской литературе как указание на глубину мистической настроенности Сергия, лишь отчасти приоткрытых в Житии.

Трижды Сергий совершает исцеления и воскрешение: воскрешает умершего отрока, исцеляет бесноватого вельможу и больного, жившего недалеко от Троицкой обители. Трижды проявляет Сергий в Житии прозорливость: когда мысленным зрением видит епископа Стефана Пермского, проходящего в нескольких верстах от Троицкого монастыря; когда узнает, что слуга князя Владимира Андреевича попробовал брашна, посланные князем в обитель; когда духовным взором видит все происходящее на Куликовом поле. Трижды по Божией воле привозят сладостный хлеб в монастырь, когда черноризцы испытывали недостаток в еде.

В триады соединены и образы монахов в Житии. В данном эпизоде так объединены ученики Сергия – Симон, Исаакий и Михей. В Житии также упоминается о духовном общении Сергия с митрополитом Алексием и со Стефаном Пермским - Сергий и два архиерея тоже образуют триаду. В.О. Ключевский рассматривал этих трех русских пастырей именно как духовную триаду, троицу: «В это именно время, в начале сороковых годов XIV в., совершились три знаменательные события: из московского Богоявленского монастыря вызван был на церковно-административное поприще скрывавшийся там скромный сорокалетний инок Алексий; тогда же один 20-летний искатель пустыни, будущий преподобный Сергий в дремучем лесу <…> поставил маленькую деревянную келью с такой же церковью, а в Устюге у бедного соборного причетника родился сын, будущий просветитель Пермской земли св. Стефан. Ни одного из этих имен нельзя произнести, не вспомнив двух остальных. Эта присноблаженная триада ярким созвездием блещет в нашем XIV в., делая его зарей политического и нравственного возрождения Русской земли. Тесная дружба и взаимное уважение соединяли их друг с другом. Митрополит Алексий навещал Сергия в его обители и советовался с ним, желая иметь его своим преемником. Припомним задушевный рассказ в житии преподобного Сергия о проезде св. Стефана Пермского мимо Сергиева монастыря, когда оба друга на расстоянии 10 с лишком верст обменялись братскими поклонами» (Ключевский В.О. Значение преп. Сергия Радонежского для русского народа и государства // Жизнь и житие Сергия Радонежского. С. 263).

Итак, в епифаниевской редакции "Жития" Сергия Радонежского число 3 выступает в виде разнообразно оформленного повествовательного компонента: как биографическая подробность, художественная деталь, идейно-художественный образ, равно и как абстрактно-конструктивная модель либо для построения риторических фигур (на уровне словосочетания, фразы, предложения, периода), либо для построения эпизода или сцены. Иными словами, число 3 характеризует и содержательную сторону произведения, и его композиционно-стилистическую структуру, так что по своему значению и функции всецело отображает стремление агиографа прославить своего героя как учителя Святой Троицы. Но наряду с этим означенное число символически выражает и неизъяснимое рационально-логическими средствами знание о сложнейшей умонепостигаемой тайне мироздания в его вечной и временной реальностях. Под пером Епифания число 3 выступает в качестве формально-содержательного компонента воспроизводимой в "Житии" исторической действительности, то есть земной жизни, представляющей собой как творение Бога образ и подобие жизни небесной и потому заключающей в себе знаки (тричисленность, триадность), которыми свидетельствуется бытие Божие в его троическом единстве, согласии и совершенной полноте.

Сказанное предполагает и последний вывод: Епифаний Премудрый в "Житии Сергия Радонежского" явил себя вдохновеннейшим, изощреннейшим и тончайшим богословом; создавая данную агиографию, он попутно размышлял в литературно-художественных образах о Святой Троице - самом трудном догмате христианства, иначе говоря, выражал свое знание об этом предмете не схоластически, а эстетически, причем, несомненно, следовал в этом отношении издревле известной на Руси традиции символического богословия. Точно так же, кстати, богословствовал о Троице и его великий современник - Андрей Рублев, но только живописными средствами: красками, светом, формами, композицией.

5. Список литературы:

Памятники литературы Древней Руси в 12 томах. – М., 1978-1994
Лихачев Д. С. Великий путь: становление русской литературы XI - XVII веков. - М.: Современник, 1987.
Кириллин В. М. Епифаний Премудрый: "Житие Сергия Радонежского"
Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Том II. Три века христианства на Руси (XII–XIV вв.)
Ранчин. А. М. Тройные повторы в житии Преподобного Сергия Радонежского.

Полное название произведения: «Житие преподобного отца нашего Сергия, игумена Радонежского, нового чудотворца»

История создания произведения «Житие Сергия Радонежского»

«Житие Сергия Радонежского» (так кратко именуется это произведение) представляет собой ярчайший образец древнерусской литературы. Преподобный Сергий — самый почитаемый и самый любимый русский святой. Не случайно известный историк прошлого В.О. Ключевский сказал, что Россия будет стоять до тех пор, пока теплится лампада у раки преподобного Сергия. Епифаний Премудрый, известный книжник начала XV века, инок Троице-Сергиевой Лавры и ученик Преподобного Сергия, написал самое первое Житие Сергия Радонежского через 26 лет после его смерти — в 1417-1418 гг. Для этого труда Епифаний в течение двадцати лет собирал документальные данные, воспоминания очевидцев и свои собственные записи. Великолепный знаток святоотеческой литературы, византийской и русской агиографии, блестящий стилист, Епифаний ориентировался в своем сочинении на тексты южнославянских и древнерусских житий, мастерски применив изысканный, насыщенный сравнениями и эпитетами стиль, получивший название «плетение словес». Житие в редакции Епифания Премудрого кончалось преставлением Преподобного Сергия. В самостоятельном виде эта древнейшая редакция Жития не дошла до нашего времени, а ее первоначальный облик ученые реконструировали по позднейшим сводам. Помимо Жития, Епифаний создал также Похвальное слово Сергию.
Первоначальный текст Жития сохранился в переработке Пахо-мия Логофета (Серба), афонского монаха, жившего в Троице -Сергиевом монастыре с 1440 по 1459 г. и создавшего новую редакцию Жития вскоре после канонизации Преподобного Сергия, состоявшейся в 1452 г. Пахомий изменил стилистику, дополнил текст Епифания рассказом об обретении мощей Преподобного, а также рядом посмертных чудес. Пахомий неоднократно исправлял Житие Преподобного Сергия: по мнению исследователей, существует от двух до семи Пахомиевых редакций Жития.
В середине XVII в. на основе переработанного Пахомием текста Жития (так называемой Пространной редакции) Симон Азарьин создал новую редакцию. Житие Сергия Радонежского в редакции Симона Азарьина вместе с Житием Игумена Никона, Похвальным словом Сергию и службами обоим святым было напечатано в Москве в 1б4б г. В 1653 г. по поручению царя Алексея Михайловича Симон Азарьин доработал и дополнил Житие: он вернулся к неопубликованной части своей книги, добавил в нее ряд новых рассказов о чудесах Преподобного Сергия и снабдил эту вторую часть обширным предисловием, однако эти дополнения не были тогда изданы.

На Руси была популярна житийная литература, или агиографическая (от греч. hagios — святой, grapho — пишу) литература. Жанр жития возник в Византии. В древнерусской литературе он появился как жанр заимствованный, переводной. На основе переводной литературы в XI в. на Руси возникает и оригинальная житийная литература. Слово «житие» в церковно-славянском языке означает «жизнь». Житиями назывались произведения, рассказывающие о жизни святых — государственных и религиозных деятелей, чья жизнь и деяния были расценены как образцовые. Жития имели прежде всего религиозно-назидательный смысл. Входящие в них истории — предмет для подражания. Порой факты из жизни изображаемого персонажа искажались. Связано это было с тем, что житийная литература ставила своей целью не достоверное изложение событий, а поучение. В житиях было четкое разграничение персонажей на положительных и отрицательных героев.
Житие повествует о жизни человека, который достиг христианского идеала — святости. Житие свидетельствует о том, что каждый может прожить правильной христианской жизнью. Поэтому героями жития могли быть люди разного происхождения: от князей до крестьян.
Житие пишут после смерти человека, после признания его церковью святым. Первое русское житие Антония Печерского (одного из основателей Киево-Печерской лавры) до нас не дошло. Следующим было создано «Сказание о Борисе и Глебе» (середина XI в.). Житие, повествующее о Сергее Радонежском, явилось настоящим украшением житийного жанра. С древности до нашего времени дошли традиции жития. Из всех древних жанров житие оказался наиболее устойчивым. В наше время канонизированы, то есть признаны святыми, Андрей Рублев, Амвросий Оптинский, Ксения Петербургская, написаны их жития.

«Житие...» — это повесть о выборе человеческого пути. Значение слова многозначно. Два его значения противостоят друг другу: это путь географический и путь духовный. Объединительная политика Москвы проводилась суровыми мерами. Правда, страдали от неё в первую очередь феодальные верхи тех княжеств, которые Москва подчиняла себе, страдали главным образом за то, что не хотели этого подчинения, боролись против него за сохранение старых феодальных порядков. Епифаний нарисовал правдивую картину русской жизни первой половины XV в., когда память о ней ещё свежа была у современников Епифания, но это отнюдь не выражение «антимосковских» отношений автора. Епифаний показывает, что Сергий, несмотря на то, что родители его покинули родной город из-за притеснений московского наместника, в дальнейшем делается самым энергичным проводником именно московской объединительной политики. Он решительно поддержал Дмитрия Донского в его борьбе с суздальским князем Дмитрием Константиновичем за великое Владимирское княжение, полностью одобрял Дмитрия в решении начать борьбу с Мамаем, примирил Дмитрия Донского с Олегом Рязанским, когда это стало нужно для Москвы. Признавая Сергия Божьим угодником, Епифаний тем самым освещал в глазах средневековых читателей прежде всего политическую деятельность Сергия. Поэтому враги Сергия упорно и долго мешали Епифанию написать житие его учителя, являвшееся предпосылкой к канонизации Сергия.

Преподобный Сергий поддерживал объединительные усилия Москвы для возвеличивания и укрепления Русского государства. Сергий Радонежский был одним из вдохновителей Руси на Куликовскую битву. Особое значение имела поддержка и благословение его Дмитрию Донскому накануне сражения. Именно это обстоятельство и придало имени Сергия звучание национального единства и согласия. Епифаний Премудрый показал передовые политические взгляды преподобного Сергия, возвеличил деяния старца.
Канонизация в Русской православной церкви совершалась при наличии трех условий: святая жизнь, чудеса как прижизненные, так и посмертные, обретение мощей. Сергий Радонежский начал широко почитаться за свою святость еще при жизни. Канонизация преподобного состоялась через тридцать лет после его смерти, в июле 1422 г., когда были обретены мощи. Поводом к открытию мощей преподобного послужило следующее обстоятельство: к одному из монахов Троицкой обители во сне явился Сергий Радонежский и сказал: «Зачем оставляете меня столько времени во гробе?»

Основные герои анализируемого произведения «Житие Сергия Радонежского»

Сергий Радонежский является одним из самых популярных героев средневековой русской литературы. «Житие...» подробно рассказывает о его жизни и деяниях. Князья московские и удельные посещали Сергия в его обители, и сам он выходил к ним из ее стен, бывал в Москве, крестил сыновей Дмитрия Донского. Сергий с подачи митрополита Алексия взвалил на себя тяжелый груз политической дипломатии: он неоднократно встречался с русскими князьями, чтобы склонить их к союзу с Дмитрием. Перед Куликовской битвой Сергий дал Дмитрию благословение и двух иноков — Александра (Пересвета) и Андрея (Ослябю). В «Житии» предстает идеальный герой древней литературы, «светоч», «божий сосуд», подвижник, человек, выражающий национальное самосознание русского народа. Произведение построено в соответствии со спецификой жанра жития. С одной стороны, Сергий Радонежский — это историческое лицо, создатель Троице-Сергиева монастыря, наделенный достоверными, реальными чертами, а с другой, — это художественный образ, созданный традиционными художественными средствами житийного жанра. Скромность, душевная чистота, бескорыстие — нравственные черты, присущие преподобному Сергию. Он отказался от архиерейского чина, считая себя недостойным: «Кто я такой — грешный и худший из всех человек?» И был непреклонен. Епифаний пишет, что многие трудности претерпел преподобный, великие подвиги постнического жития творил; добродетелями его были: бдение, сухоядение, на земле возлежание, чистота душевная и телесная, труд, бедность одежды. Даже став игуменом, он не изменил своим правилам: «Если кто хочет быть старейшим, да будет всех меньше и всем слуга!» Он мог пребывать по три-четыре дня без пищи и есть гнилой хлеб. Чтобы заработать еду, брал в руки топор и плотничал, тесал доски с утра до вечера, изготовлял столбы. Непритязателен был Сергий и в одежде. Одежды новой никогда не надевал, «то, что из волос и шерсти овечьей спрядено и соткано, носил». И кто не видел и не знал его, тот не подумал бы, что это игумен Сергий, а принял бы его за одного из чернецов, нищего и убогого, за работника, всякую работу делающего.
Анализ произведения показывает, что автор подчеркивает «светлость и святость», величие Сергия, описывая его кончину. «Хоть и не хотел святой при жизни славы, но крепкая сила Божия его прославила, перед ним летали ангелы, когда он преставился, провожая его к небесам, двери открывая ему райские и в желанное блаженство вводя, в покои праведные, где свет ангельский и Всесвятской Троицы озарение принял, как подобает постнику. Таково было течение жизни святого, таково дарование, таково чудотворение — и не только при жизни, но и при смерти...».

Сюжет и композиция

Композиционное построение житийной литературы было строго регламентировано. Обычно повествование начиналось вступлением, в котором объяснялись причины, побудившие автора приступить к повествованию. Затем следовала основная часть — собственно сам рассказ о жизни святого, его смерти и посмертных чудесах. Завершалось житие похвалой святому. Композиция жития, повествующего о Сергии Радонежском, соответствует принятым канонам. Житие открывается авторским вступлением: Епифаний благодарит Бога, который даровал святого старца преподобного Сергия русской земле. Автор сожалеет, что никто не написал еще о старце «пречудном и предобром», и с Божьей помощью обращается к написанию «Жития». Называя жизнь Сергия «тихим, дивным и добродетельным» житием, сам он воодушевляется и одержим желанием писать, ссылаясь на слова Василия Великого: «Будь последователем праведных и их житие и деяния запечатлей в сердце своем».
Центральная часть «Жития» повествует о деяниях Сергия и о божественном предназначении ребенка, о чуде, произошедшем до рождения его: когда его мать пришла в церковь, он трижды прокричал
в ее утробе. Мать же носила его «как сокровище, как драгоценный камень, как чудный бисер, как сосуд избранный».
Сергий родился в окрестностях Ростова Великого в семье знатного, но бедного боярина. В семилетнем возрасте Варфоломея (так его звали до пострижения в монахи) отдали в школу, которая была в попечении епископа Ростовского Прохора. По легенде, сначала мальчику грамота давалась трудно, но вскоре он увлекся учебой и показал отличные способности. Родители с семьей вскоре переселились в Радонеж. В конце своей жизни Кирилл и Мария постриглись в монашество в Покровском монастыре в Хотьково. После их смерти второй сын Варфоломей решил тоже начать иноческую жизнь. Вместе со старшим братом Стефаном, который уже принял монашеский постриг в связи со смертью жены, Варфоломей ушел на речку Кончуру, протекавшую в 15 км севернее Радонежа. Здесь братья построили церковь во имя Святой Троицы. Вскоре, не справившись с трудностями жизни в пустыне, Стефан ушел в Москву. Варфоломей, оставшись один, начал готовиться в монахи. 7 октября 1342 г. он был пострижен в монахи, получив имя Сергия. А так как Троицкий монастырь был основан на территории Радонежской волости, за преподобным Сергием закрепилось прозвище Радонежский. Кроме Троице-Сергиевой, Сергий основал еще Благовещенскую обитель на Киржаче, Борисоглебский монастырь близ Ростова и другие обители, а его ученики учредили около 40 монастырей.

Художественное своеобразие

В произведениях агиографического жанра предполагается описание как внешних событий, так и событий внутренней духовной жизни святого. Епифаний не только использовал всё богатство книжной средневековой русской культуры, созданное до него, но и развил далее, создал новые приёмы литературно-художественного изображения, раскрыл неисчерпаемую сокровищницу русского языка, получившего под пером Епифания особый блеск и выразительность. Поэтическая речь его при всём своём разнообразии нигде не обнаруживает произвольной игры словами, но всегда подчинена идейному замыслу писателя.
Непосредственный лиризм и теплота чувства, психологическая наблюдательность, умение подмечать и запечатлевать окружающий человека пейзаж, неожиданные для литературы подобного рода образно-выразительные средства — все это характеризует художественную манеру письма Епифания Премудрого. В «Житии Сергия Радонежского» чувствуется большая художественная зрелость писателя, выражающаяся в сдержанности и выразительности описаний.
Литературная деятельность Епифания Премудрого способствовала утверждению в литературе стиля «плетения словес». Этот стиль обогащал литературный язык, содействовал дальнейшему развитию литературы.
Д.С. Лихачев отмечал в «Житии...» «особую музыкальность». Длинные перечисления применяются там особенно, где требуется подчеркнуть многочисленные добродетели Сергия, многочисленные его подвиги или трудности, с которыми он борется в пустыне. Чтобы подчеркнуть перечисление, сделать его заметным для читающего и слушающего, автор часто пользуется единоначатиями. И опять-таки эти единоначатия имеют не столько формально риторическое значение, сколько смысловое. Повторяющееся в начале каждого предложения слово подчеркивает основную мысль. Когда это единоначатие употреблено слишком большое число раз и может утомить читателя, оно заменяется синонимическим выражением. Значит, важно не само слово, а повторение мысли. Так, например, указывая на причину написания Жития Сергия и устраняя возможную мысль о том, что он принял на себя непосильную задачу, автор пишет: «...да не забвено будет житие святого тихое и кроткое и не злобивое, да не забвено будет житие его честное и непорочное и безмятежное, да не забвено будет житие его добродетелное и чюд-ное и преизящное, да не забвены будут многая его добродетели и великаа исправлениа, да не забвены будуть благыа обычаа и добро-нравныя образы, да не будут бес памяти сладкаа его словеса и лю-безныа глаголы, да не останет бес памяти таковое удивление, иже на немъ удиви богь...» Наиболее часто в стиле «плетения слов» участвует удвоение понятия: повторение слова, повторение корня слова, соединение двух синонимов, противопоставление двух понятий и т.д. Принцип двойственности имеет мировоззренческое значение в стиле «плетения словес». Весь мир как бы двоится между добром и злом, небесным и земным, материальным и нематериальным, телесным и духовным. Поэтому бинарность играет роль не простого формально-стилистического приема — повтора, а противопоставления двух начал в мире. В сложных, многословесных бинарных сочетаниях нередко используются одинаковые слова и целые выражения. Общность слов усиливает сопоставление или противопоставление, делает его в смысловом отношении более ясным. Даже в тех случаях, когда перечисление захватывает целый ряд компонентов, оно часто делится на пары: «...житие скръбно, житие жестко, от-всюду теснота, отвсюду недостаткы, ни имущим ни откуду ни ястиа, ни питиа».

Значение произведения «Житие преподобного отца нашего Сергия, игумена Радонежского, нового чудотворца»

«Сергий явился, как свет светильник, и своим с покойным светом озарил всю историю Русской земли — на много веков вперед. Сергий принес на Русь возрождение духа. Того духа, который вскоре поднял и отстроил огромную православную державу. Сперва вокруг него отстроились двенадцать келий (апостольское число!). Пройдет еще несколько десятков лет, и вокруг него, затаив дыхание, будет стоять вся Россия», — читаем в книге Д. Орехова. Поддерживая политику централизации, которую проводили московские князья, Сергий Радонежский оказался в центре общественно-политической жизни Руси второй половины XIV в., был сподвижником московского великого князя Дмитрия Донского в его подготовке к Куликовской битве 1380 г.
Сергий, а вслед за ним и его ученики несли веру в неосвоенные земли, строили лесные монастыри. Епифаний Премудрый, создатель храмов Никон, переводчик греческих книг Афанасий Высоцкий, иконописец Андрей Рублев — все они явились последователями духовного пути Сергия Радонежского.
С именем Сергия Радонежского непосредственно связана Свято-Троицкая Сергиева лавра — уникальный памятник архитектуры ХУ1-ХУ11 веков. На ее территории находится несколько храмов, в том числе Собор в честь Успения Пресвятой Богородицы, Михеевский храм, Храм во имя Преподобного Сергия Радонежского. Тысячи паломников посещают лавру, чтобы прикоснуться к святыням русского народа, обрести душевный покой. А самый главный и самый древний памятник Троице-Сергиевой лавры — Троицкий собор. Ему более пятисот лет. В этом соборе находится гробница Сергия Радонежского.
Русские цари считали за великую честь крестить своих детей в Троицком соборе. Перед военными походами молились Сергию и просили у него помощи. До сих пор огромный поток людей приходит в собор, тем самым выражая глубокое уважение, почтение русскому святому Сергию Радонежскому.

Это интересно

Сергий Радонежский занимал особое место в жизни и творчестве художника Михаила Нестерова (1862-1942). Художник даже считал, что святой спас его от смерти в младенчестве. Самая значительная картина Нестерова, посвященная Сергию Радонежскому, «Видение отроку Варфоломею», была написана в 90-е гг. XIX в. Она произвела взрыв в художественной среде. Художник предвидел, что этому полотну уготована слава. «Жить буду не я, — говорил он. — Жить будет «Отрок Варфоломей». В творческом наследии Нестерова эта картина открывает целый цикл произведений, воплощающих русский религиозный идеал.
Во время размышлений над будущей картиной Нестеров жил в окрестностях Троице-Сергиевой лавры, посещал места, связанные с деятельностью святого Сергия. Художник избирал эпизод из жизни святого Сергия, когда благочестивому отроку, посланному отцом на поиски пропавшего стада, было видение. Таинственный старец, к которому отрок, тщетно пытавшийся овладеть грамотой, обратился с молитвой, одарил его чудесным даром премудрости и постижения смысла Священного Писания.
Нестеров выставил «Отрока Варфоломея» на XVIII передвижной выставке. Очевидец триумфа Нестерова вспоминал, что «нельзя даже представить себе впечатление, которое она произвела на всех.
Картина действовала ошеломляюще». Но были и критики картины. Видный идеолог передвижничества Г. Мясоедов доказывал, что золотой венчик вокруг головы святого надо закрасить: «Ведь это же абсурд даже с точки зрения простой перспективы. Допустим, что вокруг головы святого круг золотой. Но ведь вы видите его вокруг лица, повёрнутого к нам в анфас? Как же можете видеть его таким же кругом, когда это лицо повернётся к вам в профиль? Венчик тогда тоже будет виден в профиль, то есть в виде вертикальной золотой линии, пересекающей лицо, а вы рисуете его таким же кругом! Если же это не плоский круг, а шаровидное тело, окутывающее голову, то почему же сквозь золото так ясно и отчётливо видна вся голова? Вдумайтесь, и вы увидите, какую написали нелепость». Столкнулись два века, и каждый говорил на своём языке: упрощённый реализм боролся с символическим видением внутреннего мира человека. Протест вызывали и нимб, и старец. И пейзаж, и бесплотный отрок (по преданию, он писался с «больнушки» — деревенской больной девочки из-под Троице-Сергиевой лавры). К П.М.Третьякову явилась целая депутация художников с требованием отказаться от приобретения «Варфоломея». Третьяков картину купил, и она вошла в пантеон русского искусства.
Окрылённый успехом, живописец решает создать целый картинный цикл, посвященный Сергию Радонежскому. Триптих — форма весьма редкая в те годы — напрямую восходил к череде иконописных клейм, к деисусному ряду иконостаса. В «Трудах преподобного Сергия» (1896-1897) также главенствующую роль играет пейзаж, причём разных времён года. Сергий, с его крестьянской, простонародной натурой, осуждал праздность монахов и сам первый показывал пример смиренного трудолюбия. Здесь Нестеров приблизился к осуществлению своей постоянной мечты — создать образ совершенного человека, близкого родной земле, человеколюбивого, доброго. В Сергии нет не только ничего напористого, но и ничего выспреннего, показного, нарочитого. Он не позирует, а просто живёт среди себе подобных, ничем не выделяясь.
Говоря о другом художнике — Николае Рерихе, чья жизнь и творчество были связаны не только с Россией, но и с Индией, нужно вспомнить, что одной из самых значительных серий картин, созданных в Индии, были «Учители Востока». В картине «Тень учителя» Рерих воплотил предание о том, что тени древних мудрецов могут являться людям для напоминания о нравственном долге. Среди полотен, посвященных великим учителям человечества — Будде, Магомету, Христу, — есть и картина с образом святого Сергия Радонежского, которому художник отводил роль спасителя России во всех трагических поворотах её истории. Рерих верил в историческую миссию России. Русская тема не уходила из его творчества; с особой силой она возродилась в годы Отечественной войны. Рерих писал русских святых, князей и былинных героев, словно призывая их на помощь сражавшемуся русскому народу. Опираясь, как когда-то, на традиции древнерусской иконы, он пишет образ святого Сергия. По свидетельству Елены Ивановны Рерих, святой явился художнику незадолго до его кончины.

Борисов КС. И свеча бы не угасла... Исторический портрет Сергия Радонежского. - М., 1990.
Давыдова Н.В. Евангелие и древнерусская литература. Учебное пособие для учащихся среднего возраста. Сер.: Древнерусская литература в школе. — М.: МИРОС, 1992.
Древнерусская литература: книга для чтения. 5-9 классы / сост. Е. Рогачевская. М., 1993.
Лихачев Д.С Великое наследие. Классические произведения Древней Руси. — М.: Современник, 1980.
Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979.
Орехов Д. Святые места России. — СПб.: ИД «Невский проспект», 2000.

Число страниц: 6

Жанр произведения: житие

Главные герои: Сергий, мать, отец, Кирилл, сын Стефан, Варфоломей (он же Сергий), Петр, Андроник, Дмитрий Серпуховский.

Характеристика главных героев:

Сергий - он же Варфоломей.

Был любознательны, добрым и мудрым.

Стремился к высшему промыслу.

Стефан и Петр - братья Сергея.

Добрые, правильные и трудолюбивые.

Грамотные.

Краткое содержание летописи "Житие Сергия Радонежского" для читательского дневника

В этом произведении повествуется жизнь Сергия начиная с самого младенчества.

Также еще в утробе он заплакал, когда мать была в церкви.

Этот случай очень поразил окружающих и саму маму младенца.

Два его брата быстро и хорошо учились, а Варфоломей никак не мог.

Он не любил играться, много молился и ходил в церковь.

Он принял другое имя когда решил пойти в монастырь.

Теперь его звали Сергий.

Он стал жить один, постоянно молился и отдавал всего себя Богу.

Никто не верил, что он священник, так как Сергий всегда ходит в старой одежде, сам делал все дела по монастырю.

Молитвами он мог исцелять.

Один раз с помощью молитвы появился источник, который так был нужен местным жителям.

Всю жизнь он помогал бедным и больным, служил Богу.

План летописи:

1. Мать и отец Варфоломея

2. Необычный случай в церкви

3. Братья Варфоломея - Стефан и Петр.

4. Тяжелое детство - необычный ребенок

5. Взросление, уход в монастырь

6. Смена имени

7. Жизнь и поступки в монастыре

8. Уход из жизни

Синквейн

Жизнь Сергия

Сложная, неоднозначная

Молиться, отдавать себя, помогать

Оставить все для служения

Главная мысль летописи:

На протяжении всей жизни Сергий помогает людям и исцеляет нуждающихся.

Он выбрал свой путь и придерживался его всю свою жизнь.

Главное, чему учит нас это произведение - придерживаться своим идеалам и следовать выбранному маршруту.

В детстве главному герою было очень трудно, но он не сдался, а боролся за свои идеалы.

Не каждый бы смог отказаться от всего ради служения.

Сергий вызывает восхищение и уважение.

Он чист в своих мыслях и поступках.

Чему учит произведение "Житие Сергия Радонежского"

Главный герой подает пример того, что у каждого человека должны быть свои идеалы и свой четко намеченный путь.

Он помогает нуждающимся и больным, при этом делает все безвозмездно.

А все потому что знает, за ним стоит Господь Бог, который сам наградит его за все поступки.

В этом весь смысл.

Мы не должны ждать одобрения или похвалы от окружающих.

Все поступки должны исходить прямо от сердца, не нужно ждать взамен чего-то.

Только тогда это поистине хороший поступок.

А как известно, все хорошее всегда возвращается действительно хорошим людям.

Краткий отзыв для читательского дневника по летописи "Житие Сергия Радонежского"

Хоть и читается это произведение достаточно сложно, оно поражает своей историей.

Интересно становится с самых первых строк и до самого конца.

Летопись знакомит нас с преподобным Сергеем, который посвятил свою жизнь службе Богу и людям.

С первых строк летопись увлекает и переносит в то время, когда пророк только должен был родиться.

Оно заставляет задуматься о чем-то великом и непостижимом.

О том, как мы иногда далеки от этого.

Мы знакомимся с человеком, который смог выстоять все преграды и не сбиться на своем трудном пути.

Это очень воодушевляет и подбивает на мысли о важном.

Мне понравилось это произведение.

Пословицы:

1. Отыди от зла и сотвори благо.

2. Сей добро, посыпай добром, жни добро, оделяй добром.

3. Нужный путь Бог правит.

4. Бог пути кажет.

5. Чтобы дойти до цели, человеку нужно только одно. Идти.

6. Без веры Господь не избавит, без правды Господь не исправит.

Отрывок из произведения , поразивший меня больше всего:

Отец и мать рассказали иерею, как их сын, еще в утробе матери, в церкви три раза прокричал: "Не знаем, что означает это".

Иерей сказал: "Радуйтесь, ибо будет ребенок сосуд избранный Бога, обитель и слуга Святой Троицы".

Неизвестные слова и их значения:

Житие - повествование о жизни;

Преподобный - святой, монах;

Просфора - круглый хлебец для обрядов;

Игумен - настоятель в мужском монастыре.

Сергий Радонежский относится к святым вождям земли Русской, по словам историка В.О. Ключевского, имя его "блестит ярким созвездием в XIV веке, делая его зарей политического и нравственного возрождения русской земли. Сергий своею жизнью, самой возможностью такой жизни, дал почувствовать заскорбевшему народу, что в нем не все еще добро погасло и замерло... Он открыл им глаза на самих себя". "Примером своей жизни, высотой своего духа Преподобный Сергий поднял упавший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в свое будущее".

В.О. Ключевский говорит о преклонении перед личностью Сергия в течение пяти веков 1 и характеризует помыслы и чувства паломников, возвращающихся из Сергиевой Лавры во все концы Русской земли. "Еще при жизни Преподобного многое множество приходило к нему из различных стран и городов, в числе приходящих были и иноки, и князья, и вельможи, и простые люди, “на селе живущие”". К нему приходили со своими думами, чувствами, в трудные переломы народной жизни государственные деятели и простые люди в печальные или радостные минуты своей жизни. "И этот приток не изменялся в течение веков, несмотря на неоднократные и глубокие перемены в строе и настроении русского общества: старые понятия иссякали, новые пробивались или наплывали, а чувства и верования, которые влекли сюда людей со всех концов русской земли бьют до сих пор тем же свежим ключом, как били в XIV веке". Эти чувства представляют собой выражение нравственной жизни народа. С образом Сергия они срастаются; они — его питательная почва; в них его корни; оторвите его от них — оно завянет, как скошенная трава. "Творя память Преподобного Сергия, мы проверяем самих себя, пересматриваем свой нравственный запас, завещанный нам великим строителем нашего нравственного порядка". Нравственное влияние его велико, в душу народа запали светлые и сильные впечатления, произведенные Сергием. Великий русский подвижник восхищал и удивлял иностранцев. Царьградский епископ, приехав в Москву, восклицал: "Како может в сих странах таков светильник явиться?"

Русские люди XIV века признали такое проявление духовного влияния Сергия чудесным творческим актом. Оно "пережило его земное бытие и перелилось в его имя, которое из исторического воспоминания сделалось вечно деятельным, нравственным двигателем и вошло в состав духовного богатства народа" 2 .

"Политическая крепость" прочна только тогда, когда держится на силе нравственной — это самый драгоценный вклад преподобного Сергия в живую душу народа, его нравственное самосознание. Это современно и в наши дни.

Нравственный подвиг и нравственные уроки Сергия Радонежского

"Житие Сергия Радонежского" было написано на рубеже XIV-XV веков талантливым писателем Епифанием Премудрым.

Епифаний стремился показать величие и красоту нравственного идеала человека, служащего прежде всего общему делу — делу укрепления Русского государства. Он родился в Ростове в первой половине XIV века, в 1379 году стал монахом одного из ростовских монастырей. Много путешествовал, побывал в Ерусалиме и на Афоне. Прекрасно знал греческий и другие языки. За свою начитанность и литературное умение Епифаний был прозван "Премудрым". Он отлично знал произведения современной ему и древней литературы, в составленные им жития обильно включены самые разнообразные сведения: географические названия, имена богословов, исторических лиц, ученых, писателей.

"Житие Сергия Радонежского" носит повествовательный характер, оно насыщено богатым фактическим материалом. Целый ряд эпизодов отличает своеобразный лирический оттенок (например, рассказ о детстве Сергия). В этом произведении Епифаний выступает мастером сюжетного повествования.

В "Житии" предстает идеальный герой древней литературы, "светоч", "божий сосуд", подвижник, человек, выражающий национальное самосознание русского народа. Произведение построено в соответствии со спецификой жанра жития. С одной стороны, Сергий Радонежский — это историческое лицо, создатель Троице-Сергиева монастыря, наделенный достоверными, реальными чертами, а с другой стороны, — это художественный образ, созданный традиционными художественными средствами житийного жанра.

Житие открывается авторским вступлением: Епифаний благодарит Бога, который даровал святого старца преподобного Сергия русской земле. Автор сожалеет, что никто не написал еще о старце "пречудном и предобром", и с Божьей помощью обращается к написанию "Жития". Называя жизнь Сергия "тихим, дивным и добродетельным" житием, сам он воодушевляется и одержим желанием писать, ссылаясь на слова Василия Великого: "Будь последователем праведных и их житие и деяния запечатлей в сердце своем" 3 .

Центральная часть "Жития" повествует о деяниях Сергия и о божественном предназначении ребенка, о чуде, произошедшем до рождения его: когда его мать пришла в церковь, он трижды прокричал в ее утробе. Мать же носила его "как сокровище, как драгоценный камень, как чудный бисер, как сосуд избранный".

Силой божественного промысла Сергию суждено стать служителем Святой Троицы. От божественного откровения он овладел грамотой, после смерти родителей отправился в места пустынные и вместе с братом Стефаном "начал лес валить, на плечах бревна носить, келью построили и заложили церковь небольшую". Уделом отшельника стал "труд пустынный", "жилье скорбное, суровое", полное лишений: ни яств, ни питья, ни прочих припасов. "Не было вокруг пустыни той ни сел, ни дворов, ни людей, ни проезжих дорог, не было там ни прохожего, ни посещающего, но со всех сторон все лес да пустыня" 4 .

Увидев это, огорчился Стефан и оставил пустыню и брата своего "пустыннолюбца и пустыннослужителя". В 23 года Варфоломей (так называли его в миру), приняв иноческий образ, был наречен в память о святых мучениках Сергии и Вакхе — Сергием.

Далее автор повествует о его делах и подвижническом труде и задает вопрос: кто может рассказать о трудах его, о подвигах его, что претерпел он один в пустыне? Невозможно рассказать, какого труда духовного, каких забот стоило ему начало всего, когда жил он столько лет в лесу пустынником, несмотря на козни демонов, угрозы зверей, "ибо много тогда было зверей в пустынном лесу том".

Он учил пришедших к нему монахов, желающих жить рядом с ним: "если служить Богу пришли, приготовьтесь терпеть скорби, беды, печали, всякую нужду и недостатки и бескорыстие и бдение" 5 .

Епифаний пишет, что многие трудности претерпел преподобный, великие подвиги постнического жития творил; добродетелями его были: бдение, сухоядение, на земле возлежание, чистота душевная и телесная, труд, бедность одежды. Даже став игуменом, он не изменил своим правилам: "если кто хочет быть старейшим, да будет всех меньше и всем слуга!"

Он мог пребывать по три-четыре дня без пищи и есть гнилой хлеб. Чтобы заработать еду, брал в руки топор и плотничал, тесал доски с утра до вечера, изготовлял столбы.

Непритязателен был Сергий и в одежде. Одежды новой никогда не надевал, "то, что из волос и шерсти овечьей спрядено и соткано, носил". И кто не видел и не знал его, тот не подумал бы, что это игумен Сергий, а принял бы его за одного из чернецов, нищего и убогого, за работника, всякую работу делающего. Так воспринял его и пришедший в монастырь поселянин, не поверив, что перед ним сам игумен, настолько он был прост и невзрачен на вид. В сознании простолюдина преподобный Сергий был пророком, а на нем ни одежды красивой, ни отроков, ни слуг поспешных вокруг, ни рабов, служащих ему и честь воздающих. Все рваное, все нищее, все сирое. "Я думаю, что это не тот", — воскликнул крестьянин. Сергий же проявил чистоту душевную, любовь к ближнему: "О ком печалишься и кого ищешь, сейчас Бог даст тебе того".

Великий князь Дмитрий Донской кланяется Сергию до земли, принимая благословение преподобного на битву с Мамаевой ордой. Сергий произносит: "Подобает тебе, господин, заботиться о врученном от Бога христоименитом стаде. Иди против безбожных, и, так как Бог помогать тебе будет, победишь и в здравии в свое отечество с великими похвалами возвратишься".

И когда заколебался князь Дмитрий перед боем, увидев великое войско Мамаево, от святого пришел скороход с посланием: "“Без всякого сомнения, господин, с дерзновением иди против свирепства их, не ужасайся, всяко тебе поможет Бог”. И тотчас князь великий Дмитрий и все воинство его от этого большую храбрость восприняло и выступило против поганых. И сразились, и многие тела пали, и Бог помог великому победоносному Дмитрию, и побеждены были поганые татары..." 5 .

Скромность, душевная чистота, бескорыстие — нравственные черты, присущие преподобному Сергию. Он отказался от архиерейского чина, считая себя недостойным: "Кто я такой — грешный и худший из всех человек?" И был непреклонен.

Автор подчеркивает "светлость и святость", величие Сергия, описывая его кончину. "Хоть и не хотел святой при жизни славы, но крепкая сила Божия его прославила, перед ним летали ангелы, когда он преставился, провожая его к небесам, двери открывая ему райские и в желанное блаженство вводя, в покои праведные, где свет ангельский и Всесвятской Троицы озарение принял, как подобает постнику. Таково было течение жизни святого, таково дарование, таково чудотворение — и не только при жизни, но и при смерти..." 6 .

Так Сергий Радонежский "просиял" добродетелями жития и мудростью. Такие люди, как Сергий, из исторических лиц превращаются в сознании поколений в идеал, они становятся вечными спутниками, и "целые века благоговейно твердят их дорогие имена не столько для того, чтобы благодарно почитать их память, сколько для того, чтобы самим не забыть правила, ими завещанного. Таково имя Преподобного Сергия: это не только назидательная, отрадная страница нашей истории, но и светлая черта нашего нравственного народного содержания" 7 .

ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ

Прочитайте статью В.О. Ключевского "Год Сергия" и постарайтесь осмыслить: почему Сергий является "светочем", гордостью народа русского, и почему выражает его чувства и верования? Как с образом Сергия связаны нравственные чувства народа?
Каковы истоки нравственности Сергия? Вспомните очерк Б. Зайцева о Сергии Радонежском.
Чем восхищает и удивляет личность Сергия?
Прочитайте житие, написанное Епифанием Премудрым. Что вам известно об авторе?
Как построено произведение, учтена ли в нем каноническая традиция житийной литературы?
Почему Епифаний Премудрый в своем произведении обращается к описанию жизни Сергия Радонежского?
Какие чувства автора выражены в житии?
Перескажите текст, повествующий о жизни Сергия (от рождения до кончины святого).
Что говорится о родителях Сергия?
Какое чудо случилось до рождения преподобного во время церковной службы и как это свидетельствует об особом предназначении Сергия?
Расскажите об учении Сергия. О каком эпизоде, повлиявшем на успешное овладение преподобным грамотой, рассказывает автор?
Какую жизнь вел Сергий в юности?
Как сложилась жизнь преподобного после смерти его родителей?
Расскажите о жизни и трудах Сергия в пустыне.
Перечислите добродетели святого.
В каких условиях Сергий и братия строили Сергиевский монастырь?
Расскажите о подвижническом труде Сергия, оцените его нравственные качества.
Как проявляется святость Сергия: внешний вид, одежда, занятия, труд, отношения с братией?
Как в разных ситуациях, описанных Епифанием, раскрывается духовное богатство Сергия, его нравственные качества (авторитетность и роль в решении народных судеб: встреча с простолюдином и князем Дмитрием Донским перед Мамаевым побоищем, отказ от архиерейства и др.)?
Что пишет автор о кончине Сергия, о его значении для развития самосознания народа?
Какие чудеса происходят после смерти Сергия?
Почему, по словам В.О. Ключевского, такие люди, как Сергий, превращаются в сознании поколений в идеал?

Появлению вершинного в творчестве Епифания Премудрого произведения предшествовала большая подготовительная работа. К 1412 г. ученые относят создание "Похвального слова Сергию Радонежскому", приуроченного к освящению деревянного храма Троицы в день памяти святого (25 сентября); к 1414 г. – написание цикла рассказов о Сергии, включенных в Троицкую летопись и представлявших собой, по мнению Б. М. Клосса, "полусветскую-полуцерковную биографию" героя, жизнь которого изображалась на фоне событий общерусской истории XIV в. Собственно житие святого было завершено к осени 1418 г., незадолго до смерти Епифания. Из текста "Жития Сергия Радонежского" известно, что автор более 20 лет собирал материал о преподобном. Агиограф не скрывал, как трудно ему было "Сергиево все по ряду житие исписати", как долго он ждал того, кто "поучит и вразумит" его примером, как часто впадал в отчаяние, "не обрѣтаа словес потребных, подобных дѣанию" святого. Традиционный мотив самоуничижения автора превращается у Епифания в психологически тонкий анализ процесса творчества. Следуя совету "премудрых старцев" ("не подобает житиа святых мужъ оставляти, и не писати, и млъчанию предати") и полагаясь па помощь Бога, способного "неразумие вразумити", писатель "дерзнул" осуществить задуманное, дабы сохранить память о Сергии: "Аще ли будет писано, и сие нѣкто слышавъ, поревнует въслѣд житиа его ходити и от сего приимет плъзу".

Епифаний показал, что святой обрел огромный нравственный авторитет после того, как в "месте пустынном" в окружении диких зверей и суровой природы совершил подвиг трудничества: "своима рукама лѣсъ сѣщи", "потом же кѣлию едину създаста", "церквицу малу срубиста". Став игуменом основанного им монастыря, Сергий возложил на свои плечи тяжелый груз хозяйственных забот, на собственном примере воспитывал в монахах радость "телесного труда". Епифаний сумел уловить связь между поступком человека и его духовной сущностью, смог наполнить агиографический штамп реальным жизненным содержанием. Вот почему, прежде чем показать и восславить духовную красоту святого, писатель подробно рассказал о том, как тот шел к совершенству.

Благодаря Епифанию Премудрому основные вехи жизненного пути его героя восстанавливаются следующим образом. Сергий Радонежский родился в 1322 г., в 1342 г. принял пострижение, в 1392 г. скончался. Он происходил из рода ростовского боярина Кирилла, чье "имение оскудело". В период правления Ивана Калиты, вельможи и воеводы которого разорили Ростов ("възложиста велику нужю на градъ да и на вся живущая в нем"), семья боярина переселилась в Радонеж, находившийся в пределах Московского княжества. Будущий святой при крещении был назван Варфоломеем в честь одного из апостолов, а позднее, при пострижении, получил имя Сергия, ибо это знаменательное событие произошло в день памяти святых мучеников Сергия и Вакха. Показательно, что факт рождения в Ростовской земле человека, который станет нравственным идеалом своей эпохи, рассматривался агиографом в широком контексте русской и мировой истории: в тексте упоминаются имена правивших в то время тверского князя и греческого царя, русского митрополита и вселенского патриарха.

Произведение Епифания Премудрого многие ученые склонны расценивать как "яркое историческое свидетельство эпохи", "шедевр житийной документалистики". Достоверности изображаемого в немалой степени способствовало то, что агиограф был современником своего героя, их связывали узы духовной дружбы. В основе жития лежали не только собственные воспоминания автора, но и свидетельства "самовидцев" и "памятух" подвигов святого, которые доподлинно знали, "каковъ былъ" Сергий, "откуду бѣ, како родися, и како възрасте, и како пострижеся, и како въздръжася, и како поживе, и каковъ имѣ конецъ житию". Среди информантов Епифания – старший брат преподобного Стефан и его племянник Феодор, ближайшие ученики Сергия и "древние старцы", которым было "въистинну извѣстно о житии" основателя Троицкого монастыря. Документальное начало в произведении усиливают постоянные ссылки автора на исторические имена и события, так или иначе связанные с жизнью Сергия Радонежского. Однако прекрасная осведомленность Епифания о личности и деятельности героя приводит к деформации композиционной схемы жития : описание детства святого затянуто, составляет седьмую часть от общего объема произведения. Обилие и пестрота фонового материала приводят к рыхлости композиции, что делает неизбежным развитие "рамочной" структуры агиографического сочинения: текст разбивается на отдельные главки, каждая из которых имеет свое заглавие, обычно указывающее на главную тему рассказа ("О преселение родитель святаго", "О прогнании бѣсовъ...", "О началѣ игуменьства..." и т.п.).

Рассказывая о детстве Сергия, Епифаний подчеркивал инаковость героя: младенец отказывался от материнского молока, если мать не соблюдала пост; позднее он "к дѣтемь играющим нс исхожашс", а "упражняашсся на словословие Божие". В то время как его братья Стефан и Петр преуспевали в учении, Варфоломей за неуспеваемость "много браним бываше от родителю своею, болѣ же от учителя томим, а от дружины [товарищей] укараем". Дар "книжного учения" дается будущему святому от Бога, через чудо. Тем самым внешней образованности агиограф противопоставляет духовную мудрость, вдумчивость и серьезность в обретении знаний.

Народное единение как залог возрождения русской государственности для Епифания начинается с малого – с единства семьи. В отличие от Несторова "Жития Феодосия Печерского" в епифаниевом "Житии Сергия Радонежского" ослаблен конфликт между "кровным " и "духовным", "отцами " и "детьми". Ради осуществления мечты об иноческом житии Сергий не покинул родителей, за счастье посчитал служение ближним, оказавшимся "въ старости, и въ скудости, и въ болести". Сознание святого, воспринимающее мир в его полноте, не противопоставляет высокую любовь к Богу и земную любовь – благодарность родителям. Варфоломей оставил "мир" только после того, как родители под старость ушли в хотьковский монастырь Покрова Богородицы, где позднее принял пострижение и его овдовевший старший брат Стефан. По инициативе Сергия братья избирают путь пустынножительства, поселившись на холме Маковец, где они поставили келью и возвели церковь во имя Троицы. Однако Стефан не выдержал "скорбного" и "жестокого" жития, когда "отвсюду теснота, отвсюду недостатки", и вскоре покинул младшего брата, ушел в московский Богоявленский монастырь. Таким образом, единый для братьев путь иночества, по мысли агиографа, не исключал различий между ними, и прежде всего в силе духа.

Два года Сергий жил в полном уединении, находясь в постоянной борьбе с бесами, которые являлись "стадом бесчинно", "овогда же зверми, овогда же змиами претваряшеся". Однажды во время заутрени в церкви появилось воинство дьявола в литовских островерхих шапках и пыталось изгнать монаха: "Избѣжи, изиди отсюду... не живи здѣ..." Преподобный "въоружашеся молитвою" и против козней дьявола, и против диких зверей – "стада влъковъ, выюще и ревуще", "часто нахожаху на нь, не токмо въ нощи, по и въ дни". Автор описывает трогательную дружбу Сергия с медведем, с которым преподобный часто делил последний кусок хлеба. Епифаний Премудрый показал, как жизнь Сергия обретала черты духовного подвига, ибо тот стойко переносил "илътскыя брани, и бѣсовскыя находы, и звѣринаа устрѣмлениа, и пустынныя труды".

После того как вокруг преподобного собралась братия и возник монастырь, Сергий, подавая всем пример, "николиже ни часа празденъ пребываніе": рубил дрова, молол зерно, пек хлеб, шил на братию обувь и одежду, носил воду. Став игуменом, он не изменил своего монашеского правила, "на дело преже всех исходя, и на церковное пение преди всех обреташеся", подражая знаменитым подвижникам прошлого – Антонию Великому, Савве Освященному, Феодосию Печерскому, у которых Сергий учился, чтобы потом учить других. Приходящую к нему братию – вначале 12 последователей, как апостолов, – Сергий Радонежский принимал с радостью, но предупреждал о трудностях иноческого пути, чтобы они были готовы "на труды, и на пощениа, и на подвигы духовныа, и на многы скорби". Показательно, что агиограф, намечая линию духовной преемственности, называл по именам не только великих предшественников Сергия, но "малых мнихов" из окружения преподобного, таких как дьякон Онисим и его отец Елисей из Ростовской земли, Василий Сухой или Яков Якута.

На первый взгляд житийный портрет Сергия, написанный в традиционном панегирическом стиле, условен и далек от жизненной правды. Как "воин Христов", троицкий игумен "смирен" и "добронравен", "привѣтлив" и "благоувѣтлив", "милостив" и "добросръден", "страннолюбив" и "миролюбив". Однако сквозь трафаретность житийной характеристики героя все же проглядывают черты реального Сергия, в молодости отличавшегося силой и выносливостью, в старости украшенного сединами и страдавшего от болезни ног. По словам агиологов, Сергий обладал "удивительной трезвостью ума... тонким пониманием границы между возможным и должным" (В. Н. Топоров). Такая естественность поведения святого привела к тому, что аскетизм Сергия был далек от крайностей: "ни вериг, ни истязаний плоти" (Г. П. Федотов). Создавая словесный портрет Сергия, Епифаний дорожил идеей физического и нравственного здоровья своего героя. Преподобный "бяше бо силенъ быв тѣлом, могый за два человѣка", однако он был неутомим в работе и потому, что имел "смирение нелицемѣрно" и "любовь совръшену" к ближнему.

Как рачительный хозяин монастыря, понимавший, что общее благополучие зависит от труда каждого, Сергий "устраяет" братию по службам: одного назначает келарем, других отправляет в поварню, третьих определяет "немощным служити" и т.д. Сам "в худостнѣ портище, зѣло раздранѣ и многошвенѣ, и въ потѣ лица тружающася" на огороде, так что пришедшим в обитель трудно узнать в нем прославленного старца. В монастыре, судя по тексту жития, всегда кипела работа: строились кельи, трапезная, кладовые; писались иконы и книги. От результатов ежедневного труда братии зависело не только благосостояние монастыря, по и размах благотворительной деятельности, ибо "служащей въ обители святого с радостию всѣм подающе изъобилно", беря пример с игумена, рука которого, по словам Епифания, всегда была "простерта къ требующим, яко река многоводна и тиха струями". Благодаря деятельности Сергия пространство вокруг обители меняется. Некогда пустынные места Радонежья превращаются в многолюдные и освоенные земли, что агиограф подчеркивает, варьируя слова со значением множества: "И множество людей всхотѣвше, начаша съ обаполы мѣста того садитися, и начаша сѣщи лѣсы... И сътвориша себѣ различныя многыя починцы... и сътвориша пустыню яко поля чиста много... И съставиша села и дворы многы... и сътвориша плод житенъ, и умножиишся зѣло..."

Сергий служит для всех примером в труде и посте, молитве и смирении. Заботясь о вверенной ему братии, он ночью обходит кельи, поощряя молящихся и читающих святые книги, укоряя ведущих праздные беседы и смеющихся, стуком в дверь или в оконце напоминая о монашеских обязанностях. Образ святого, создаваемый в житии Епифанисм, гармоничен, светел и тих, как ангелы на иконе Андрея Рублева. Провинившихся монахов игумен "не съ яростию обличаше и наказаше", но "с тихостию и кротостию".

Благодаря сильному бытописательному элементу перед читателем открывается мир повседневных монастырских забот, трудов и проблем. Епифаний не скрывает, как трудно далось его герою решение стать игуменом монастыря. Братия долго молила об этом преподобного и даже угрожала ему: "Аще же ты не хощеши пещися нашими душами... мы уходим от мѣста сего и от храма Святыя Троица и от обѣта нашего неволею отпадаем". Сергию тяжело управлять монастырем, где часто ощущался недостаток даже в хлебе, а голодная братия была готова возроптать на святого, покинуть обитель, чтобы просить подаяние у мирян, – но по молитве Сергия совершалось чудо, и у монастырских ворот обреталось "множьство брашенъ".

Во время "смуты", когда брат Стефан выступил против "Сергиева старейшиньства" ("не аз ли прѣжде сѣдох на мѣстѣ сем?"), преподобный уходит из монастыря, полагаясь на Божью волю. В пустынном месте на Киржаче его трудами и заботами возникает новая обитель – монастырь Благовещения Богородицы. Только через несколько лет после просьбы троицких монахов и митрополита Алексия, обещавшего "извести вон из монастыря" всех, кто Сергию "пакость творил", он возвращается в Троицкую обитель, запретив наказывать виновных в "смуте". И братия вновь едина в порыве любви к игумену. Внимательный к жизни человеческой души, Епифаний рисует картину, "умиления достойную": троицкие монахи устремляются навстречу Сергию, "ови убо бяху руцѣ отцу лобызающе, инии же нозѣ, овии же ризъ касающеся цѣловааху".

Отличительная черта жития Сергия – обилие чудес, количество которых умножалось от редакции к редакции. Это и троекратный крик ребенка в утробе матери во время церковного богослужения, и исцеление больного, который мучился без сна и пищи в течение 20 дней, и наказание лихоимца, отнявшего у соседа-сироты борова (туша сгнила в кладовой, хотя на дворе была зима). Во время пострижения Сергия вся церковь "исплънися благоуханна", после смерти лицо его "свѣгляашеся, яко снѣг, а не яко обычай есть мертвымъ, но яко живу или аггелу Божию, показуя душевную его чистоту". В житии Сергию доступно общение с сакральным миром, при этом элемент чудесного, имеющего "светоносный" характер, растет вместе с духовным мужанием героя Епифания Премудрого и достигает апогея в сцене видения Богородицы. В "неизреченнѣй свѣтлости" она является Сергию и обещает свое покровительство монастырю: "и по твоем еже къ Господу отхождении неотступна буду от обители твоеа, потребнаа подавающи нескудно, и снабдящи, и покрывающи".

Епифаний изобразил святого на широком фоне общественно-политической жизни эпохи. Сергий Радонежский выступает как поборник идеи централизации русских земель вокруг Москвы, вдохновитель Дмитрия Донского на Куликовскую битву: "Поиди противу безбожныхь, и Богу помагающу ти, побѣдиши и здравъ въ свое отечьство с великыми похвалами възъвратишися". Он дает князю Дмитрию двух монахов – Пересвета и Ослябю, "мужества ихъ ради и полки умѣюща рядити", и те подают пример русскому воинству в битве с Мамаем. Агиограф сознательно подчеркивает связь святого с великокняжеской семьей. Сергий является духовным отцом Дмитрия Ивановича, крестит его сыновей, благословляет на борьбу с Ордой, содействует в заключении мира между Москвой и Рязанью. Однако, по мнению ученых, для Епифания Премудрого его герой – прежде всего не политик, не князь церкви, а молитвенник за землю Русскую, великий провидец и миротворец. Не случайно через все текстовое пространство жития проходит идея троичности: число три – "всему добру начало" - выступает как символ духовного единства.

В изображении Епифания Сергий Радонежский предстает как воспитатель целой плеяды русских игуменов, основателей общежительных монастырей (московских Андроникова и Симонова, звенигородского Саввино- Сторожевского, серпуховского Высоцкого, коломенского Голутвинского и др.). По подсчетам историка церкви Макария Булгакова, учениками преподобного было основано около половины всех появившихся в XIV– XV вв. монастырей, которые опоясывали столицу и укрепляли рубежи Московского княжества. Созданный Сергием Троицкий монастырь стал средоточием духовной жизни возрождающегося русского государства, центром воспитания монашества и подготовки иерархов церкви. Благодаря трудам учеников и последователей Сергия Радонежского совершенствовались правила монашеского общежития, создавались величайшие памятники искусства, к ценностям христианской культуры приобщалось население вновь освоенных земель; своим нравственным авторитетом они освящали рождение новой государственности.

Заслугой Епифания Премудрого является изображение духовного роста героя, что связано с преодолением личного ради общего дела. Обладая даром учительства, Сергий долго не соглашался стать игуменом созданного им Троицкого монастыря; предпочитая пустынножительство, ввел в своей обители общежительный устав. Жизнь, "пестрая" и "текучая", ставит перед святым новые и все более сложные задачи, требует пересмотра позиции по тому или иному вопросу. Неизменным остается одно – желание прекратить рознь между людьми, утвердить в мире принцип братской любви и бескорыстного служения ближнему.

"Житие Сергия Радонежского" – работа зрелого агиографа, заботящегося о гармонизации стиля и избегающего излишней экспрессии в изображении человека. Тон жития, спокойный и ровный, становится эмоционально напряженным, когда писатель слагает славу новому русскому святому. Виртуоз-стилист, Епифаний Премудрый мастерски использует прием амплификации, пытаясь выразить невыразимое, – духовное совершенство Сергия, который "яко свѣтило пресвѣтлое възсиа посреди тмы и мрака". Святой сравнивается с прекрасным цветком среди терний, с золотом посреди пыли, с кадилом благоуханным и яблоком благовонным. Цепочка из нескольких десятков сравнений завершается искомым определением: Сергий Радонежский – "земной ангел" и "небесный человек". В определении духовной сущности святого и характера его деятельности агиограф активно использует слова, имеющие корни "слав", "див", "чюд". Однако изысканный стиль "плетения словес" не мешает динамичности повествования, не исключает внимания к монастырскому быту, стихии разговорной речи.

Литературная история памятника

Мощи святого были обретены нетленными в 1422 г., а в 1452 г. Сергий Радонежский был причислен к лику святых. Несмотря на длительную историю изучения памятника, исключительность личности святого и таланта его биографа, до сих пор в пауке вызывают споры и вопрос о количестве редакций "Жития Сергия Радонежского", и сама возможность выделения текста, созданного Епифанием Премудрым. На основе анализа более 400 списков Б. М. Клоссу удалось проследить литературную историю памятника и подготовить публикацию важнейших редакций жития. В результате исследования ученый пришел к выводу, что именно "литературное слово Епифания возвысило Троицкий монастырь... до высот общерусской известности". Следующая страница в истории "Жития Сергия Радонежского" связана с деятельностью Пахомия Логофета – серба, выходца с Афона, который большую часть жизни провел на Руси. Профессиональный писатель-агиограф, он долго жил в Троицком монастыре (с 1438 по конец 1450-х гг.), создал пять или шесть редакций "Жития Сергия Радонежского", самая полная из которых – третья – появилась около 1442 г. В отличие от жития, написанного Епифанием Премудрым, редакция Пахомия Логофета содержит рассказы об обретении мощей Сергия Радонежского, строительстве каменного Троицкого собора, о посмертных чудесах святого. В ней прославляется Никон Радонежский как преемник Сергия на посту троицкого игумена, хотя на самом деле после смерти преподобного во главе монастыря в течение шести лет находился Савва Сторожевский. Претерпевает изменения и стиль жития, освобождаясь от биографических подробностей и излишнего "плетения словес". И хотя, по мнению В. О. Ключевского, Пахомий уступал в таланте Епифанию, однако созданный им стиль стал образцовым для русской агиографии. "Житие Сергия Радонежского" и в дальнейшем неоднократно подвергалось переделкам. В частности, в 1640-е гг. его текст правил келарь Троице- Сергиева монастыря Симон Азарьин. Произведение имело широкий резонанс в древнерусской литературе. В XVI в. оно вошло в состав Великих миней четиих митрополита Макария, "Степенную книгу" и ряд летописных сводов, а на рубеже XVII–XVIII вв. его включает в собрание житий святых Димитрий Ростовский.

Сергий Радонежский на протяжении столетий являлся и доныне является непременным героем литературных произведений, посвященных эпохе Куликовской битвы. В поисках нравственного идеала к житию Сергия неоднократно обращались в своем творчестве русские художники. Своеобразной иллюстрацией рассказа о детстве будущего святого является картина М. В. Нестерова "Видение отроку Варфоломею" (1889–1890). Образ человека, пренебрегшего мирской суетой и ставшего воплощением просветленной и чистой духовной красоты, появляется на картинах И. С. Глазунова, входящих в циклы "Русь" и "Поле Куликово". В. О. Ключевский был прав, утверждая, что Сергий Радонежский принадлежит к таким историческим деятелям России, чьи имена превратились в народную идею, а дела из исторического факта стали практической заповедью, заветом потомкам.