Лоренцо валла о наслаждении как истинном благе. Валла — история персонажа, способностей и реплик

О творчестве этого писателя всегда высказывалось множество всякого рода либерально-буржуазных предрассудков, которые еще и теперь затемняют подлинный смысл этого творчества. Особенно вредит пониманию Валлы его обычная квалификация как гуманиста, поскольк у в истории не существует термина более затасканного и более расплывчатого, чем «гуманизм». Если под гуманизмом понимать прогрессивное развитие цельного человека, то в трактате Валлы «О наслаждении» меньше всего имеется в виду цельный человек, но имеется в виду проповедь разнузданных и никем не сдерживаемых наслаждений, которые трудно отнести к цельному человеку, а скорее только к одному из его моментов, да и то едва ли прогрессивных. Что прогрессивного в разнузданных наслаждениях? Под гуманизмом часто понимают учение о светском и мирском человеке, желающем утвердить себя на основе преодоления средневековых традиций проповедью чисто мирских идеалов всесторонне развитого человека. Но такая характеристика тоже не подходит к Валле, потому что в упомянутом трактате весьма убежденно проводятся, и притом с большим красноречием и теплотой, типично средневековые христианские теории райского блаженства. Вся эта путаница резко разделяет исследователей Валлы на несколько групп, вполне противоречащих одна другой и одна с другой никак не совместимых.

Споры вокруг Л.Валлы

Одни исследователи — и их большинство — полагают, что трактат «о наслаждении» проповедует учение, которое в трактате приписано античным эпикурейцам и которое там дано в виде проповеди самого разнузданного и безудержного физического наслаждения. К этому о бычно присоединяется односторонний взгляд на европейский Ренессанс как на переход от средневековой ортодоксии к теории светского прогресса и мирских удовольствий. Но если мы уже раньше убедились в том, что подобный взгляд на Ренессанс является односторон ним, то сведение трактата Валлы «О наслаждении» к проповеди одних только физических наслаждений уже и совсем является неверным.

Дело в том, что в трактате сначала помещается речь в защиту стоицизма (первая книга трактата), потом речь в защиту эпикурейства (конец первой и вся вторая книга трактата), а заканчивается все проповедью христианской морали с критикой и стоицизма и эпикур ейства (значительная часть третьей книги), причем христианская мораль представлена в трактате отнюдь не формально и не скучно, не мрачно, но весьма оптимистично, жизнерадостно и даже весело. Выдергивать из трактата только его эпикурейскую часть и игнорир овать все остальные является прямым историческим подлогом, на который, впрочем, всегда охотно шло большинство либерально-буржуазных ученых и вообще читателей Валлы, начиная еще с его современников. В предисловии к трактату Валла прямо пишет, что удовольс твия бывают земные и загробные и что загробные удовольствия как раз и являются главным предметом всего трактата (см. 63, 393).

Правда, нужно сказать, что эпикурейское учение о наслаждении занимает почти две трети всего трактата и представлено весьма красноречиво, местами даже с большим подъемом, с большой развязностью. Восхваляются винопитие, женские прелести и прочее, чему, одн ако, противопоставлена в третьей книге тоже весьма убежденная и сильная речь в защиту христианского понимания блаженства.

Другие исследователи, памятуя как намерения автора, высказанные в предисловии, так и христианскую критику всех учений о наслаждении в третьей книге, равно как и высокое место, занимаемое Валлой в церкви, а именно его апостолическое секретарство, наоборот, понимают трактат Валлы как проповедь чисто христианского и вполне ортодоксального учения, игнорируя все красноречие и свободомыслие эпикурейских мест трактата. Этот взгляд даже маловероятен. Слишком ясно, что он представляет другую крайность и не в сил ах раскрыть подлинное значение трактата. Третьи говорили, что основное назначение трактата Валлы сводится к христианской критике языческих форм стоицизма и эпикурейства и не имеет в виду систематически развивать само христианское учение о морали. Это тож е нельзя считать правильным. Ни в стоицизме, ни в эпикурействе, которые демонстрируются в трактате Валлы, ровно нет ничего античного. Стоикам приписывается, например, учение о том, что природа является для человека источником всякого зла, тогда как антич ные стоики учили как раз об обратном: природа — великая художница, и нужно жить по указаниям именно природы. Эпикурейцам в трактате приписывается весьма разнузданная мораль и проповедь самых крайних и бессовестных наслаждений, в то время как Эпикур учил о строгом воздержании, о невозмутимости духа и о том, что для подлинного и внутреннего удовлетворения эпикурейскому мудрецу достаточно только хлеба и воды. Некоторые античные эпикурейцы запрещали даже брак, чтобы не колебать своего внутреннего равновесия и спокойствия. Сказать, что Валла критикует в своем трактате языческую мораль, будь то стоическая или эпикурейская, никак нельзя. Если здесь и была критика этих учений, то только на ступени их крайнего разложения и опошления, чуждой классическим античны м формам моральной жизни.

Наконец, были и такие исследователи, которые находили в трактате Валлы две разные морали, вполне равноценные и одинаково глубоко доказанные. Одна здесь, говорили, чисто земная мораль, другая чисто небесная, и обе они как будто совершенно равноценны для В аллы. Этот взгляд продиктован действительно большим красноречием как в изложении теории земных удовольствий, так и теории небесного блаженства. Однако весьма маловероятно думать, что такая откровенная двойственность проповедовалась самим Валлой. Подобног о рода противоречия бывают и у моралистов, и вообще у философов только в виде каких-нибудь бессознательных и случайных настроений, противоречия которых остаются незаметными и неосознанными для самих теоретиков. Сказать же, что Валла вполне сознательно и намеренно поставил себе задачей изобразить то и другое действительно в одинаково ценном и в одинаково позволенном, в одинаково допустимом виде это будет какой-то странной патологией и каким-то беспримерным анархизмом мысли.

Возрожденческий характер трактата Л.Валлы

Чтобы разобраться в трактате Валлы с надеждой на более или менее достаточный успех, необходимо отдавать себе отчет в той исторической атмосфере, в которой такие трактаты могли появляться в XV в. в Италии. Атмосфера эта зовется обычно Ренессансом. Но Рене ссанс нельзя понимать и спиритуалистически, как это выходит у тех исследователей, которые слишком сближают Ренессанс со средневековой ортодоксией и утверждают, что в нем по сравнению с этой последней вовсе не было ничего нового. Новое, несомненно, было.

Но оно заключалось прежде всего в том, что прежние абсолютные ценности стали пониматься как предмет самодовлеющего удовольствия, как чисто эстетическая предметность, вне всякой корыстной заинтересованности в насущных жизненных благах. Почему художники Ре нессанса почти всегда брали библейские сюжеты, но подавали их так, чтобы зритель не просто молился на них ради спасения своей души, а любовался на них как на самоценные, вне всякой жизненной заинтересованности во времени или в вечности? Это делалось пото му, что весь Ренессанс был переходным временем от средневековой ортодоксии к свободомыслию Нового времени. Здесь оставалась средневековая сюжетность уже не как икона, а как портрет, как светская картина. Это и создавало историческую переходность всей эпо хи. Икону созерцали для того, чтобы спасать свою душу в вечности, т.е. чтобы молиться. Портрет же или картину созерцали только ради самого созерцания, так что созерцаемая предметность имела здесь значение только как таковая, только как предмет ни в чем н е заинтересованного и самодовлеющего удовольствия.

Нам кажется, что проповедь наслаждения у Валлы как раз обладает этим возрожденческим, т.е. созерцательно-самодовлеющим, значением. Христианская критика эпикурейства у Валлы, конечно, имеет самое серьезное значение. Здесь действительно критикуется развязн ый, разнузданный и бесшабашный характер самостоятельного наслаждения, не связанного никакими принципами и никакими ограничениями. В этом правы толкователи Валлы, относящие его к средневековой ортодоксии. Но эти толкователи забывают, что Валла в своих хри стианских главах понимает высшее благо и высшее райское блаженство только как удовольствие, которое, поскольку оно райское, уже окончательно освобождено от всяких земных забот и тревог, от всяких земных недостатков и пороков, от всякой земной озабоченнос ти, опасностей, кратковременности и недуховной бессодержательности. В своем трактате Валла учит только о таком удовольствии или наслаждении, которое ничем не отягощено, ничем плохим не грозит, которое бескорыстно и беззаботно, которое глубоко человечно и в то же самое время божественно.

Философско-эстетический стиль трактата Валлы

Чтобы точно определить исторический смысл и значение трактата Валлы о наслаждении, необходимо отдавать себе самый строгий отчет в его стиле, которому присуще именно возрожденческое чувство жизни, включая всю человеческую чувственность, но не в ее грубом и пошлом виде, а в виде эстетически-преображенного настроения. Мы сейчас приведем два или три текста из трактата Валлы, которые вполне убеждают, что он не защищает ни беспринципный эпикуреизм, ни ригористическую христианскую мораль, но защищает возвышенн о эстетическую предметность.

О красоте ангелов Валла пишет следующее: «Если ты увидишь лик одного какого-нибудь ангела рядом со своей подругой, то она покажется тебе столь отвратительной и ужасной, что ты отвернешься от нее, как от трупа, и весь устремишься к ангельской красоте, кот орая не воспламеняет, но гасит страсть и возбуждает некоторое и в высокой степени святое религиозное чувство» (цит. по: 63, 439 — 440).

В раю даже наши тела будут светлее «полуденного солнца». Они «будут издавать некоторый бессмертный запах, как это замечается на костях и мощах праведников» (там же, 440). Наслаждение в раю рисуется у Валлы такими чертами: «Кто откажется полетать на манер птиц на быстрых крыльях и поиграть с крылатыми сотоварищами то по свободному небу, то среди долин, то у высоких гор, то около вод», «кто не пожелает быть одаренным величайшею, как бы тигриною быстротой и никогда не утомляться, не расслабляться от жары, не коченеть от холода?… Можно также обитать под водами на манер рыб и, что еще великолепнее, носиться, сидя на самых белых облаках, и, призывая по произволу ветер, как бы править парусами»; «на небесах ты будешь понимать и говорить на всех языках, прио бретать все знания, усвоять всякую науку, всякое искусство, и притом без ошибок, без сомнений и колебаний» (там же, 440 — 441) .

Тут у Валлы целая система философских доказательств: бог есть любовь; следовательно, бог все творит только для любви. Любовь разлита по всему миру и по всей природе, включая человека, а это значит, что все полно любви и все наследует вечную любовь, если не хочет отказаться от бога. Какой же разумный человек откажется от бога, от любви, от вечного удовольствия в раю, от райского блаженства?

Нам представляется более основательным такое понимание трактата Валлы, которое рассматривает этот трактат в контексте возрожденческих учений о созерцательно самодовлеющей, жизненно незаинтересованной и бескорыстной, всегда игровой и всегда усладительной предметности. Другими словами, в сравнении с Флорентийской академией, в сравнении с Фичино и Пико здесь выставляется на первый план только субъективный, а именно эмоционально аффективный коррелят общей для Высокого Ренессанса созерцательно самодовлеющей предметности.

Поэтому не надо смущаться тем обстоятельством, что рассматриваемый нами трактат Валлы появился в 1431 г., т.е. за полстолетия до расцвета деятельности Фичино и Пико. Во-первых, в истории очень часто попадаются примеры того, как некоторые более развитые ф ормы явления возникают гораздо раньше менее развитых форм, поскольку история предмета вовсе не есть еще логика и часто переставляет логические моменты предмета в таком на первый взгляд случайном порядке, который вполне противоположен чисто логической пос ледовательности. Во-вторых же, является еще большим вопросом, что более и что менее сложно в этой общей возрожденческой эстетической предметности Фичино ли и Пико с их учением об общей структуре эстетической предметности или Валла с его учением о субъе ктивном корреляте этой структуры.

Другие стороны воззрений Валлы

При изложении взглядов Валлы обычно ограничиваются его трактатом «О наслаждении». Однако у Валлы имеются некоторого рода философские суждения, отнюдь не безразличные ни для философии, ни для эстетики его эпохи.

Именно Валла глубоко чувствует разницу между тем, что мы сейчас назвали бы языковым мышлением, и тем, что обычно зовется формальной логикой. Он отдает предпочтение языковому мышлению ввиду того, что язык гораздо конкретнее и жизненнее, и эта зафиксирован ная в нем реальность не является ни абстрактным обобщением, ни областью изолированных единичностей. Для языкового мышления все является только вещью, и комбинируются эти вещи по законам самой же действительности, но не абстрактно-логически.

Валла рассматривается в книге С.И.Кампореале как гуманист, который хотел привлечь для обновления богословия и возрождения христианской мысли «риторическую науку» в противовес «диалектике» и аристотелевско-схоластической метафизике (см. 127, 7). Ars retho rica должна была явиться основой гуманистического образования и прообразом нового научного статуса теологии.

Главным учителем и авторитетом в риторике для Валлы стал Квинтилиан. Но Квинтилиан служил для него лишь источником критических инструментов богословского исследования. Реальные мотивы творчества Валлы надо искать в возрождении гуманистической культуры и в религиозном кризисе современного ему общества. Современные Валле богословы представляются ему «воинством муравьев», которые заслуживают восхищения своим трудолюбием, но лишены «удивительной» оригинальности древних богословов (см. там же, 2). Особенное недовольство Валлы вызывает схематизм схоластического богословия. Его критика направлена прежде всего против формального логицизма схоластического языка, отступающего от законов грамматического и риторического искусства. Философская «софистика» изобретае т необычную терминологию. отступая от «обычая» классического языка, и это имеет не только эстетические последствия.

Валла утверждает, что все трансценденталии, помимо только, может быть, одной, а именно «вещи», «res» являются неправомерной лингвистической субстантивацией обозначений, обладающих лишь смыслом качеств и состояний. Так, термины «ens» (сущее), «aliquid» (н ечто), «verum» (истинное), «bonum» (благое), «unum» (единое) и др. Валла может все «редуцировать» до единственного термина «res», который далее уже неразложим и является в одно и то же время и самым универсальным, и самым конкретным термином (см. там же, 154). Ошибочность схоластического языка, пишет Валла, происходит от истолкования среднего рода (unum, bonum) и абстрактных терминов (veritas, unitas) в качестве обозначения «чего-то в себе», как если бы это были настоящие существительные.

Таким путем Валла приходит к утверждению, что объект философского исследования отождествляется с объектом риторики. Валла не ограничивает при этом риторику изучением формализма языка; предмет риторики — все то, что в исторической реальности может быть вы ражено человеческим языком (там же, 161).

Критика трансцендентальной терминологии навлекла на Валлу преследования. В 1444 г. он должен был даже предстать перед инквизицией и повторить свое прежнее исповедание веры: «Если мать-церковь и не знает этих предметов, однако я верю в них так же, как мат ь-церковь» (там же, 171). Валла не взял назад ничего из написанного им о терминологии трансценденталий, включая выводы о философском языке и определенных богословских вопросах.

Пользуясь материалами С.И.Кампореале, мы хотели бы выдвинуть на первый план одно обстоятельство, которое всегда игнорируется в изложениях философии Валлы. Дело в том, что обычно весьма мало подчеркивается оригинальность употребления у Валлы самого термин а «риторика». Под этой «риторикой» обычно, и притом весьма поверхностно, понимается просто сводка правил ораторского искусства. Ничего подобного нет у Валлы. На наш взгляд, свой термин «риторика» Валла понимает не столько по Квинтилиану, сколько по Арист отелю. По Аристотелю же риторический силлогизм, или, как он выражается, энтимема, отличается от аподиктического силлогизма тем, что он не является просто дедукцией или индукцией, но учитывает и все случайные и местные обстоятельства, делающие такой силло гизм вместо абсолютной истинности только еще вероятностным, только еще правдоподобным. Возможно, в этом и заключается разгадка постоянной опоры Валлы именно на ген. И тогда получается, что Валла возражает, собственно говоря, не против Аристотеля вообще, но против аподиктически-силлогистического Аристотеля, против формально-логического Аристотеля. При этом мы, конечно, не забываем того, что Валла иной раз высмеивает Аристотеля за излишнюю метафизичность. Мы бы хотели только подчеркнуть, что в строго логи ческом плане Валла становится возрожденцем именно благодаря своей попытке мыслить жизненную структуру философии и эстетики вместо абстрактного и слишком уж деревянного оперирования логическими категориями. Валла конкретнее тогдашней школьной логики, как и язык конкретнее чистого разума и чистого мышления. Но конечно, проблема отношения Валлы к Аристотелю до сих пор еще не нашла ясного решения.

Для истории эстетики указанные сейчас «риторические» соображения Валлы имеют огромное значение. Здесь мы находим одну из первых возрожденческих теорий конкретного мышления, которое отражает реальную связь вещей, а не силлогистику формальной логики. Приче м эта связь вещей, данная в мышлении, вполне специфична. Это именно смысловая связь, а не просто механическое отражение фактов, и Валла поступает совсем не худо, квалифицируя эту специфически смысловую связь вещей как языковую.

В заключение необходимо сказать, что если раньше Валла говорил о субъективном корреляте эстетического предмета как об эмоционально-аффективной области, то сейчас, как мы видим, он расширяет субъективный коррелят до степени общесмысловой и обозначает эту степень как языковую. Насколько можно судить в настоящее время, здесь перед нами два совершенно равноправных момента одного и того же субъективного коррелята эстетической предметности.

Как мы сейчас увидим, то же самое в конце концов необходимо сказать и о структурно-математической стороне эстетической предметности. Мы ее находим почти у всех возрожденческих теоретиков красоты и искусства, но в наиболее сильной и развитой форме — тольк о у Луки Пачоли. Если Валла анализирует субъективный коррелят эстетической предметности, то Лука Пачоли, наоборот, углубляется в объективное рассмотрение эстетической предметности и находит ее в структурно-математическом построении предмета.

Рассмотрим персонажа, который является представителем любимого класса автора в Diablo III. На самом деле, Валла уникальнее других нефалемов, которые есть в Heroes of the Storm. Например, Ли-Мин является совершенно типичной версией своего класса, который боролся с Диабло в основной версии игры. В дополнении Reaper of Souls, каждый из этих классов (охотник на демонов и чародей) представлен новым персонажем: Халисса - охотник на демонов и Исендра - чародейка, чьи истории связаны с Валлой и Ли-Мин, соответственно. Поэтому игровые персонажи имеют точно такие же отношения и воспоминания, какие были бы у Валлы и Ли-Мин. Они также появляются в коротком ролике, который сделали Diablo Creative Team, как главные герои. Валла еще более интересна, чем Ли-Мин, так как в журналах, которые охотник на демонов пишет для каждого задания, упоминается даже наставник Валлы и других охотников - Джосен. Это - значительное отличие от других представленных нефалемов: Сони, Каразима и Назибо, к которым нет никаких отсылок в истории Diablo (я все еще не понимаю, почему wiki утверждает, что Назибо - изначальный колдун из рассказа «Тропою сомнений»). А появление Джоанны совершенно не совпадает с появлением женского персонажа крестоносца (несмотря на тот факт, что история Diablo все же ссылается на Джоанну, но как специфическая отсылка на Heroes of the Storm). В результате, я наконец-то могу предоставить вам настоящую историю Валлы, а не описание класса охотников на демонов, что просто замечательно! Конечно, стоит учитывать, что Валла - один из первых героев, появившихся в Heroes of the Storm, из-за чего у нее не так много фраз, о которых можно рассказать.

Охотники на демонов

Охотники на демонов - группа фанатичных воинов, которые объединились, чтобы сразить демонов Пылающей Преисподней. Не единое происхождение или этнические особенности объединили их вместе, а схожее прошлое: потеря их предыдущих жизней. Обычное дело в мире Санктуария: множество выживших наблюдали, как полчища кровожадных демонов (или хазра) убили их семьи, как родные деревни были стерты с лица земли ужасными созданиями, которые служат семи Владыкам Преисподней. Чаще всего те, кто пережил эти атаки, видели только один способ избавится от криков в голове - затянуть потуже веревку и спрыгнуть. Впрочем, некоторые выжившие все-таки находили в себе силы справиться с безумием. Они клялись отомстить монстрам, которые отняли у них всё. Хоть они и не могли надеяться на победу и не думали, что однажды смогут вернуться к прежней жизни, они все равно продолжали охотиться, зная, что каждый убитый демон и каждая спасенная жизнь делают Санктуарий чуточку лучше.

У охотников на демонов имеется огромный выбор оружия дальнего боя для истребления полчищ небольших демонов и быстрого уничтожения серьезных врагов. Арсенал каждого охотника включает в себя разнообразные луки и арбалеты, включая уникальные одноручные арбалеты, гранаты, боласы и кинжалы. Опираясь в основном на оружие дальнего боя они являются легкой добычей в ближнем бою. Вследствие этого, охотники на демонов учатся быть максимально подвижными, неуловимо перемещаться между противниками, продолжая стрелять во врагов (говорят, DH значит не Demon Hunter (Охотник на демонов), а Don’t Halt (Не останавливайся)). Но иногда пространство для маневров сильно ограничено, поэтому охотники используют ловушки, чтобы оторваться от демонов. Дымовая завеса, шипы, шипастые ловушки и турели - всё это защита для охотника на демонов, а с различными улучшениями их применение в бою становится значительно легче. Мои фавориты: арбалет, который с небольшой вероятностью использует умение ‘Шипастая ловушка’, ‘Шипы’ или ‘Турель’, и колчан, который позволяет установить две дополнительные турели. Для дополнительных усилений охотники на демонов применяют теневую магию: быстро скользя сквозь тени накладывают на врагов метки и превращаются в воплощение смерти (вообще можно поспорить, стоит ли называть это магией). Большинство новичков начинают свой путь в легких кожаных доспехах, которые помогают им научиться прятаться в тенях и освоить акробатические трюки. Набравшись опыта, они надевают защитные доспехи, позволяющие носить с собой больший арсенал. Некоторые охотники на демонов предпочитают носить демонические доспехи или шкуры демонов, чтобы сбить с толку прислужников ада.

Охотники уникальны тем, что могут противостоять порче, приносимой демонам. Это не значит, что они могут забыть своих мертвых близких, нет: скалящиеся демоны, запачканные кровью, разорванная на части мать, сгоревшее тело друга - эти бесконечные ночные кошмары всегда преследуют охотников. Но днём они могут дать силам зла отпор, и это вечное ментальное противостояние сделало их изгоями. Охотники на демонов постоянно сражаются сами с собой. Их вечно переполняет ненависть, которая помогает им в сражениях. Ненависть накапливается крайне быстро, поэтому охотниками необходима Дисциплина, чтобы контролировать эти эмоции и не погибнуть в бессмысленном сражении. Она позволяет принять рациональное решение и использовать ловушки или отступить там, где Ненависть заставила бы ринуться в гущу боя. Те, кто не могут себя контролировать, часто совершают ужасные преступления, без разбору убивая союзников и врагов, что заставляет мир опасаться любых охотников на демонов. По законам ордена, преступник должен отправиться в Земли Ужаса с запасом еды и воды лишь на три дня. Но это не меняет тот факт, что многие из них ничем не лучше демонов, на которых они охотятся.

У большинства охотников на демонов изменены глаза. Обычно демоны, не отрываясь, смотрят на жертву, чтобы поглотить её, ищут слабости. Но охотники научились использовать способность демонов против них самих: без остановки смотря на свою цель, их глаза загораются пламенем ненависти, что не позволяет демонам проникать в сознание воителей.

Пока часть охотников на демонов путешествует по миру, убивая прислужников ада, база ордена находится в безопасном месте, тренирует новичков, заботится о бездомных, найденных на местах прошедших боев, и лечит раненых охотников перед тем как они снова отправятся в путь. Они нашли это место несколько лет назад в Землях ужаса, когда Тираэль уничтожил Камень Мира, чтобы спасти человечество от рабства Баала. Результат взрыва артефакта уничтожил гору Арреат - родную Степь Детей Бул-Катоса, которые известны как варвары (Соня ). На месте горы образовалась пустошь, лишенная всякой жизни, кроме демонов, заполонивших её. Племена варваров разбрелись по миру, а охотники на демонов получили прекрасное место для базового лагеря. Демоны вокруг стали прекрасными тренировочными мишенями для новичков. Охотники на демонов старались держать свой орден подальше от простых людей, которые могли быть обеспокоены новыми соседями, поселившимися у них на границах. В пределах ордена существует несколько традиций, одна из них - каждый охотник на демонов должен самостоятельно пройти свой путь и научиться управлять собой. Охотников ведет Глава ордена, которым может стать лишь тот, кто полностью смог взять под контроль свою Ненависть. В настоящий момент Главой ордена является Валла, убийца Диабло .

Валла

Валла родилась в Вестмарше, сильнейшем из Западных Королевств (которое включает в себя Хандурас - бывшее королевство Леорика ), точнее, оно было таким до вторжения армии Малтаэля . Она родилась в семье пильщика, который переехал в соседнюю деревню, недалеко от столицы королевства, вскоре после того, как родилась её младшая сестра, Халисса. Детство Валлы могло бы быть счастливым и беззаботным, но вторжение демонов всё изменило. Она едва не погибла, когда коготь демона чуть не распорол её шею, поцарапав челюсть и навсегда оставивив шрам. Валла и Халисса были единственными, кто смог сбежать. Сестры две недели скрывались в лесах вокруг деревни, постоянно перемещаясь и убегая, но в конце концов силы оставили их. Во время одной из ночей начался сильнейший ураган, и тогда-то зверские ночные кошмары окончательно свели Халиссу с ума. Абсолютно обезумевшая от резни той ночи, которую она никак не могла забыть, Халисса, скрытно преследуемая Валлой, сбежала с места ночлега. Она бежала, пока не достигла бурной реки, берег которой сильно размыло дождем, из-за чего Халисса подскользнулась и упала в воду. Сестра вытянула руку, за которую Валла смогла ухватиться, но она не в силах была её удержать. Халиссу унесло прочь.

Валла продолжила путь одна, похоронив свою семью и всех остальных безжалостно убитых в деревне. Чуть позже её нашли охотники на демонов, а мастер Джосен стал наставником для Валлы и ещё одного новичка - Делиоса. Всё это время Валла пыталась игнорировать мысли о смерти Халиссы и продолжала надеяться, что сестра жива. Её учили пользоваться снаряжением, обучали разным техникам, но самым важным была истина, открытая ей Джосеном: «Ты - главное оружие демонов». Валле и Делиосу было поручено уничтожить демонов, которые поселились на юге Земель ужаса и служили Драксиелю, приспешнику Мефисто. Несмотря на то, что Валла предпочитала работать одна, Джосен насильно заставлял их выполнять поручения вместе, поэтому грубый характер Делиоса начинал действовать Валле на нервы. К тому моменту, как они достигли убежища демонов, Делиос рванул вперед с насмешливой улыбкой на лице, а ненависть Валлы достигла критической точки. Делиос был слабым и безответственным, убив его, она бы сделала всем одолжение. Но пока охотница шла за ним, Делиос исчез. Он оказался тенью демона, и Валла едва не погибла во второй раз. Однако, Джосен следовал за ними, и пока Валла была оглушена во время внезапной атаки, он и настоящий Делиос смогли победить демона. Валла провалила тест. Ярость демона добралась до неё, из-за чего она чуть не погибла.

Некоторое время спустя, Джосен и Валла исследовали Холбрук - ещё недавно небольшую, но оживленную фермерскую общину в Хандурасе, а теперь - город-призрак. Делиос поддался влиянию демонов, что случилось с Валлой ранее, но на этот раз от проклятия было не избавиться. Он уничтожил деревню в округе города Брамвел, а днём позже - убил пятнадцать человек в опиумном притоне. В это же время какой-то демон вырвался из колодца в Холбруке, но, хоть и раненый в борьбе с Делиосом, не погиб. Для Холбрука было очевидно, что, и Делиос, и демон являлись убийцами жителей, но Валла обратила внимание, что среди погибших не было детей. Джосен отправился искать Делиоса в Брамвел, при этом запретив Валле искать демона, напомнив ей о недавнем провале. Несмотря на это, когда Джосен ушел, Валла отправилась на поиски демона, подозревая, что он затаился в соседней маленькой деревне Хавенвуд, потому что был ранен.

Валлу не особо радушно встретили в Хавенвуде, так как местные жители считали, что охотники на демонов приносят лишь смерть. Здесь она осталась на ночь (и написала письмо Халиссе, в смерть которой до сих пор не верила). Лекарь Беллик обратил её внимание на труп человека, которого звали Киган. Перед смертью он заявил, что его сын распорол ему живот. Валла стала подозревать что демон контролирует всех детей в деревне. (Также в истории Валлы рассказывается ещё несколько «замечательных» случаев о том, как семилетняя дочь зарезала свою мать, а полуторагодовалый ребенок съел её, а также история о сыне Кигана, который убил свою мать и любимую собаку косой, затем повесил её на крюк, а из матери сделал пугало, и как зарезал своего отца, до того, как тот смог его убить. Наконец, тринадцатилетний мальчик, которого Валла заметила до того, как остальные дети заполонили улицы, до смерти забил торговца кузнецким молотом. Несмотря на протесты родителей, Валла обезвредила детей, связав их и поместив в разные конюшни (на самом деле ей удалось это сделать только потому что город доверял Беллику, а он, в свою очередь, начал доверять Валле).

Валла стала проверять всех детей в поисках настоящего демона. Один ребёнок - семилетняя Саманта, сильно напоминала охотнице её сестру Халиссу. Те же светлые волосы, бледная кожа, глаза, которые светились каждый раз, когда та смотрела на старшую сестру. Валла поняла, что прислужник ада выбрал эту девочку в качестве лидера. Обманув и сыграв на гордыне демона, Валле удалось выяснить где он скрывается. Демон Ольфестос - правая рука Ужаса (вероятно имеется в виду Диабло ), бросил Саманту без сознания у входа в подземную пещеру около реки, которая протекала через город. Валла отправилась ко входу в пещеру, сумев перебраться через речные пороги к месту, где прятался демон. Ольфестос попытался взять разум охотницы под контроль. Валла сопротивлялась, используя навыки, которым научил её Джосен, но демон добрался до её потаенных мыслей, которые она так старательно пыталась подавить: падение Халиссы и утонувшее тело. Испугавшись Валла впала в отчаяние и все те воспоминания, которые она старалась сдерживать, нахлынули на неё, но затем она осознала, что это ужасные мысли, спрятанные в дальних уголках её разума, являются целью демона. В тот момент, когда он до них добрался, Валла, в свою очередь, смогла проникнуть в его разум. Тогда воительница поняла, с кем столкнулась на самом деле. Настоящее имя демона - Валдраксис - изгнанник Преисподней, потерпевший поражение в восстании против Первичного Зла. Тогда глаза Валлы наконец-то загорелись адским огнем, типичным для охотников на демонов, и Валдраксис решил бежать, бросая в Валлу всё что попадалось на пути, но это не спасло его. В последний момент он превратился в демонического двойника Валлы, похожего на труп, но охотница убила демона. Она встретилась с Джосеном в развалинах её родной деревни, где заявила, что больше не будет жить во лжи, в которой существовала всё это время. Джосен рассказал, что с Делиосом покончено. Оба охотника на демонов вскоре узнали от оракулов что через неделю в Тристрам упадет звезда, знаменующая конец света. Джосену было дано поручение отправить своего лучшего охотника, но Валла сразу же выдвинулась к Тристраму, утверждая, что она и есть тот самый «лучший охотник», которого нужно отправить. Как только она уехала, Джосен сделал то, чего он не делал на протяжении десятилетий - улыбнулся.

Пока Валла путешествовала по Тристраму и его окраинам, её страхи становились всё сильнее. Она думала, что же скажет Джосен насчет её убийства первого могущественного демона, Мясника . Она вдохновила тех, кто потерял своих близких во время осады Бастиона Азмоданом , продолжить сражаться и мстить за павших. Возможно, она даже немного подобрела, нашла друзей - храмовника Кормака, негодяя Линдона и заклинательницу Эйрину. Чем ближе Валла становилась к уничтожению Диабло , тем больше она задумывалась: если Ужас падет, исчезнут ли её нескончаемые кошмары, без которых она наконец-то может спать по ночам? После смерти Диабло, Валла, в возрасте 20 лет, стала одним из самых могущественных охотников на демонов в истории. Она вернулась в Земли Ужаса, закалив свою ненависть концентрацией и надеждой. Без каких-либо возражений, она стала Главой ордена. Последним интересным моментом насчет Валлы является её встреча с духом Халиссы во время атаки Малтаэля на Вестмарш. Халисса рассказывала, что слышала крики их родителей в клетке духов Малтаэля , но не смогла их найти. Затем, обсуждая прошлое с Валлой, она заверила её, что просто уснула, когда утонула в реке (она не поняла, что Валла пыталась её спасти, так как воспоминания все ещё были затуманены). Халисса была впечатлена тем, как Валла смогла вырасти, и совершенно не хотела её покидать. Но это был единственный способ дать ей по-настоящему отдохнуть, ведь младшую сестру до сих пор преследовали те кошмары, которые она видела в последние недели своей жизни.

Способности

Способности Валлы основаны на классе охотника на демонов в Diablo III. Класс был разработан, чтобы воплотить в серию мрачную тему, и подвергся многим изменениям в дизайне (как и большинство других дальнобойных классов). В разработке были Лесной охотник, пустынный рейнджер и даже полудемон, но команда решила остановиться на готической версии охотника на демонов с акцентом на ловкость, загадочность и сексуальность. Игровой стиль охотника на демонов чем-то похож на комбинацию способностей амазонки и ассасина из Diablo II.

Особенность: Ненависть . Главный ресурс для навыков охотника на демонов - Ненависть, восстановление которой идет значительно быстрее нежели Концентрации. Охотники на демонов переполнены ненавистью и желанием мстить. Даже такие как Джосен и Валла - наставники новых охотников, исполнены ненависти к демонам, хоть и держат её под строжайшим контроль. Каждая стрела и граната охотника на демонов наполнена холодным праведным гневом. Жажда мести не на секунду не покидает их.

Q: Самонаводящаяся стрела - магические стрелы, которые преследуют противников, чтобы пронзить их, а затем продолжить искать новую цель (или повернуть на 180 градусов и проткнуть одного и того же противника повторно), пока наконец-то не остановятся. Стрелы Валлы пронзают врагов гораздо чаще обычных самонаводящиеся стрелы, скорее всего это обусловлено использованием одного из двух легендарных предметов: первый это Девятый Ранец Цирри (колчан), который удваивает вероятность пронзания противника стрелой. Это результат специального дизайна колчана, в котором в стрелы помещаются в небольшие точильные камни для заострения наконечника при вылете из тела. Второй вариант: Арбалет Буриза-до Куанон (Ледяное орудие) кажется слишком большим, чтобы нормально его держать в одной рук, но некоторые воины с легкостью с ним справляются. Все снаряды арбалета пробивают 2 дополнительные цели.

W: Залп . Охотники на демонов могут стрелять градом стрел за раз (это результат их уникальной способности - стрелять из двух одноручных арбалетов, так они выстреливают множеством болтов за один раз). В отличие от способности амазонки в Diablo II ‘Разделение стрелы’ ‘Залп’ наносит увеличенный урон, потому что он выстреливает сразу несколько одинаковых стрелами, а не расщепляет одну на более мелкие.

E: Кульбит - Конечно, охотник на демонов может просто стоять с неограниченным запасом ненависти и стрелять, пока всё вокруг не умрет или не умрет сам охотник (что в действительности было бы глупейшей смертью). Однако у опытных охотников есть Концентрация, которая позволяет им использовать Кульбит, чтобы избежать опасности.

R1: Обстрел - Обстрел позволяет охотникам на демонов быстро стрелять в ближайших противников, но снижает скорость передвижения, так как необходимо сфокусироваться на попадании во врагов. Такой тип атаки сильно тратит запас ненависти, и, в результате, затихает когда ресурс совсем заканчивается. Этот навык основан на навыке амазонки с таким же названием. В серии игры Diablo навык может быть активирован, а затем отменен без дополнительного времени восстановления способности, но при этом нельзя делать Кульбит во время Обстрела. Так как в Heroes of the Storm во время Обстрела Валла двигается с такой же скоростью, как и при обычной стрельбе, то она, возможно, использует руну Парящая Тень, которая увеличивает скорость передвижения.

R2: Ливень возмездия - Обычный Ливень возмездия позволяет охотникам на демонов стрелять залпом стрел в небо, которые через несколько секунд быстро устремляются вниз, покрывая выделенную площадь. Некоторые охотники на демонов могут вызвать Темную стаю, которая наносит урон и отбрасывает назад всё, что стоит перед Охотником. Эти Тени похожи на черных Крылатых демонов Азмодана, способных разрывать ангелов на куски. Владыка Грехов стал их разводить после того, как был практически побежден Тираэлем.

Таланты

Уровень 1: Охотник на монстров - Это отсылка к серии игр Охотник на чудовищ («Monster Hunter»), в которой охотники убивают монстров, чтобы получить хорошее снаряжение, а затем убивать более сильных противников. Также в Diablo III есть легендарный меч ‘Охотник на монстров’, который в большинстве случаем бесполезен, но это одно из двух оружий в игре, которое наносит дополнительный урон животным.

Уровень 1: Шипы - Уметь уклоняться это хорошо, если для маневров есть свободное место. Иногда охотники на демонов понимают, что им нужно расставить ловушки, чтобы убить врага или гарантировать себе успешное отступление. Шипы - замечательный инструмент для таких ситуаций, они сильно замедляют врагов. Чтобы бросить шипы во время Кульбита, охотник должен носить легендарный пояс Цепь Омрина. Этот пояс был куплен охотником на демонов Дарналом у чародея Омрина только потому что он опасно выглядел, хотя в бою он был бесполезен. После того как эта история всплыла другие охотники на демонов перестали разговаривать с Дарналом.

Уровень 1: Жаркая погоня - Большинство охотников на демонов могли бы преследовать демона до самого входа в Ад, но практичнее просто догнать его и убить прямо сейчас, надеясь, что он больше никогда не вернется на поверхность. Охотники на демонов используют Жаркую погоню, чтобы увеличить скорость передвижения на 20% на 4 секунды, которые обновляются каждый раз, когда охотник попадает в цель.

Уровень 4: Пронзающая стрела - Эта руна увеличивает вероятность того, что Самонаводящаяся стрела пронзит жертву насквозь на 50%.

Уровень 4: Жестокая кара - Концентрация - это ключевой фактор любого боя охотника на демонов, но многие считают, что гораздо легче подготовиться перед сражением, чем полагаться на поддержание Концентрации.

Уровень 4: Кредо охотника - У охотников на демонов есть традиции, которые держат их вместе, одной из таких является Кредо охотника на демонов, созданное охотницей Данеттой после того, как несколько её людей были убиты демонами.

Уровень 7: Арсенал - Эта руна позволяет Залпу выпускать 3 снаряда, которые наносят дополнительный урон огнем. Охотники на демонов обычно носят с собой в арсенале гранаты, которые также представляют собой отдельный навык в игре (и достаточно полезны для охотников на демонов, которые предпочитают ближний бой, так как этот навык - один из немногих, которые не требуют использование дальнобойного оружия).

Уровень 13: Предельная концентрация - Хоть для охотников на демонов ненависть и нужда в битве с демонами являются совершенно обычными потребностями, они сильно полагаются на концентрацию, чтобы сражаться каждый день. Концентрация - еще один ресурс, который используют охотники на демонов. Концентрация нужна для использования защитных навыков, однако она медленно восстанавливается и её гораздо меньше, чем ненависти.

Уровень 16: Ледяной выстрел - Предположительно, это руна Ледяного шквала, которая сильно замедляет врагов, пораженных Залпом.

Уровень 16: Мантикора - Легендарный арбалет, известный тем, что использует хвостовые перья мантикоры в качестве оперения болтов, которые выпускают смертельный яд при попадании в цель. Вместе с этим он наносит большой урон, увеличивает ловкость охотника на демонов и дополнительно повышает урон от яда. Арбалет сильно снижает затраты ненависти на умение Разрывная стрела и увеличивает её урон.

Уровень 20: Отмщение - Способность пронзать врагов при использовании Обстрела появляется из-за одноручного арбалета Наследство Валлы. Описание говорит, что Валла исчезла, и её тело так и не нашли. Люди говорят, что она ушла охотиться в дальние земли. Так как это оружие появилось в середине события Вечная битва, то это прямая отсылка к Heroes of the Storm.

Уровень 20: Буря возмездия - Уменьшение времени восстановления способности происходит в Diablo из-за свойств одноручного Убийственного арбалета Наталии. Наталия была одной из ассасинов Виз-Джак’Таара и одним из главных неигровых персонажей в Diablo II. Это был небольшой тизер класса ассасинов, который стал доступен для игры после дополнения. За несколько лет до появления Diablo III она покинула свой орден и стала охотницей на демонов. Наталия ищет искупление за свое бездействие против демонов, когда герой решил преследовать Темного Странника.

Цитаты при закликивании

«Концентрация помогает сдерживать ненависть» .

Это самое важное правило охотников на демонов, которое упоминается в этой статье чуть ли не 20 раз. Не думаю, что мне нужно опять объяснять систему ресурсов.

«Моя охота не закончится, пока этот мир не покинет последний демон» .

Вот почему охотники на демонов знают, что никогда не будет настоящей победы. Демоны всегда будут наполнять Санктуарий.

«Если долго преследовать демонов, демоны начинают преследовать тебя» .

Мне казалось, что я однажды слышал что-то наподобие этой фразы, но теперь не могу ничего найти. (прим. редактора - автор оригинальной статьи не вспомнил самую известную цитату Ницше ‘ He who fights with monsters should look to it that he himself does not become a monster. And if you gaze long into an abyss, the abyss also gazes into you ‘, что в переводе ‘тот кто сражается с монстрами не должен сам стать монстром. Если долго вглядываться в Бездну, то Бездна начнет вглядываться в тебя.’)

«Даже во время обучения мне не приходилось такое терпеть»/«Тебе еще что-то нужно?»

Классическая цитата при закликивании в играх Blizzard, которой нет в Diablo III (или в любой игре из серии Diablo).

«И эти ночные эльфы думают, что они хорошие охотники на демонов?»

В английском варианте «You never touch the night elf demon hunters like that!» , что является отсылкой к фразе при закликивании Аллерии из Warcraft II: «You never touch the other elves like that!» (Ты никогда так не прикасаешься к другим эльфам!), что является жалобой эльфийки на приставания игрока.

«Ха, по-моему тебе не хватает концентрации!»

Отсылка к новым охотникам на демонов, которые слишком быстро тратят концентрацию, а также к мему из«Детсадовского полицейского»/«Южного парка»: «Вам не хватает дисциплины!» (англ. «You lack discipline!»).

«Нехватает ненависти. Шутка, ненависти к тебе у меня сейчас через край!»

Как в любой другой игре Blizzard с системой ресурсов, охотник на демонов скажет «Недостаточно ненависти», если вы попробуете использовать навык, для которого требуется больше ненависти, чем есть.

(звонит телефон) «Алло, кого позвать? Какая еще тьма? Вы не туда попали, позвоните другому охотнику. Что? Давай, до свидания».

Мем про «Darkness» (тьма) пошел еще со времен Warcraft III, где герой охотник на демонов в качестве персонажа ночных эльфов говорил: « Darkness called... But I was on the phone, so I missed him. I tried to *69-Darkness, but his machine picked up. I yelled «Pick up the phone, Darkness!» but he ignored me. Darkness must have been screening his calls. » (в русской версии: «Однажды Тьма призвала меня, но я был очень занят. Потом я призвал Тьму, но там был автоответчик. Так мы до сих пор и не встретились.»). Тьма представляется тем, кто не может справиться с техникой или не умеет рассчитывать время.

«Да тихо ты, всех демонов распугаешь» (смеется)

В английской версии «Be vewy, vewy quiet! I’m hunting demons».

Отсылка к Элмеру Вадду из Looney Tunes - неумелому охотнику, который обычно охотится за парой уток и кроликом, и картавит, заменяя звуки «R» и «L» на «W».

«Будь мы в Diablo III, я бы тебе даже отвечать не стала. Жаль, что мы сейчас в другой игре».

Но я хочу, чтобы там ты тоже могла мне отвечать.

«Как я бегаю на каблуках? Да уж побыстрее тебя».

Мне кажется, что это уже закрепившаяся шутка про то, что на каблуках тяжело бегать, но здесь просто немного поменяли вопрос на то, почему кто-то бегает на каблуках лучше, чем люди, которые бегают без них. Из-за того, что броня охотника на демонов должна выглядеть сексуальнее, чем доспехи других классов, то большинство обуви женского персонажа имеет каблуки.

«Ох, сколько еще врагов мне нужно убить, чтобы наконец-то получить легендарный предмет? Ладно, одним больше, одним меньше».

Легендарные предметы - самая важная составляющая Diablo III, так как они входят практически во все сборки талантов (а обычно ещё рассказывают обрывки истории мира или шутки). Предметы обычно выпадают из убитых монстров, сундуков или разрушенных объектов, а также гарантировано падают после убийства Малтаэля. Чтобы бороться с невезением, Blizzard сделали небольшой таймер для легендарных предметов. Чем больше игрок убивает противников, тем вероятнее выпадение вещи.

«Демоны разорили мою деревню, выжгли ее дотла, они не убили меня лишь потому что приняли за мертвую. Но теперь я им за все отплачу».

Бедная Валла.

«Эх, насколько все было бы проще будь у меня спутник! Кормак, где же тебя носит?»

В игре существуют три спутника, чтобы помогать персонажу, особенно когда тот играет один. Наиболее полезным является храмовник Кормак, который может концентрировать на себе атаки противников и лечить охотника. Раньше он был рыцарем в Вестмарше, но его насильно привлекли в Орден Храмовников, где промыли мозги, и он стал образцовым воином, веря, что его спасли от грешной жизни, чтобы он смог жить во имя справедливости. Затем Кормак узнал правду, но он не мог поверить, что Главный Магистр храмовников мог так поступить без его ведома. После того, как ему рассказали, что Мастер знал о происходящем и предложили стать вторым командиром, Кормак отказался и покинул Орден, убив Главного Мастера и его охрану.

Интерактивные фразы

Нефалемам: «Если мы оба здесь, значит ли это, что создания Преисподней стали сильнее?».

Когда другой игрок заходит на сервер, в чате появляется сообщение, что создания Преисподней стали сильнее, тем самым оповещая, что сложность игры стала выше, чтобы компенсировать присутствие ещё одного героя.

Демонам: «Когда мы закончим здесь, я займусь тобой, демон».

Пояснение не требуется.

Мурчалю: «А я-то думала, что козлолюди выглядят странно».

Козлолюди, или хазра - бывшие люди умбару (как Назибо), которые были превращены демонической магией в кровожадных монстров. Я недавно о них упоминал, так что больше информации о них можно найти в истории Назибо или Оскверненных святилищ.

Хандзо: «Арбалеты, ха! Детские игрушки!»/«Да, я! И скоро ты увидишь, на что способен настоящий стрелок!».

Ханзо пользуется длинным луком в мире огнестрельного оружия. Я думаю, что он заслуживает права заявлять, что арбалеты - это легко. Но имеет ли он право хвастаться? Это ТЫ убил Владыку Ужаса, Ханзо? Или когда он напал на твою родину ты просто покинул её и поручил защиту корейской геймерше?

Майев: «Так ты охотница на демонов? Хм, пожалуй, таких как ты я готова потерпеть».

Майев является вечным противником Иллидана и его охотников на демонов из-за личных причин: предательство, ранение ее брата, их демонические черты с такими же демоническими действиями. Охотники на демонов из Diablo иногда используют подозрительную магию, и, хоть они нескончаемо охотятся и жаждут мести, они всё равно сохраняют человечность и преданы сами себе, что больше подходит идеологии Майев.

Рексар: «Рад встретить коллегу!»/«Ну наконец-то нормальный охотник!»

Как единственному охотнику в Warcraft, Рексару очень радостно найти кого-то, даже из другого мира, у кого тоже есть опыт в преследовании врагов и использовании оружия дальнего боя. Охотники на демонов даже имеют навык Питомец, который позволяет им призывать животное, которое участвует в битвах. С рунами животное может быть разным: от ворона и волка до двух хорьков.

Валира: «Отличный капюшон!»

Два разбойника (или выглядящие как разбойники), с именами на «В», закутанные в красные капюшоны.

Фразы при убийстве

Абатур: «Это был демон? Э, нечто похожее».

Существа, похожие на демонов, раньше тебя не останавливали, Валла.

Азмодан: «Изыди и будь ты проклят, демон!» / Демон: «Будь проклят, демон!».

Слова изгнания, которым Джосен научил Валлу, чтобы убедиться, что уничтоженные демоны не доставят Санктуарию проблем: «Я вижу тебя, творение Преисподней! Во имя всех, принявших страдание, изгоняю тебя! Изыди и будь ты проклят, и да не будет тебе пути обратно!». Джосен использовал эти слова в битве с Дракселем, когда спасал Валлу, а Валла сказала те же строчки, когда убивала Валдраксиса.

Нефалем: «О, кажется, ты уронила свое ухо».

В оригинальном Diablo, из игроков, убитых в PvP, могло выпасть ухо с их именем, чтобы победитель мог хвастаться, что он победил этого человека. Система ушей вернулась в Diablo II, но я не уверен, что она есть в Diablo III. Всё равно никто не играет PvP в этой игре.

Диабло: «Твое господство ужаса подошло к концу».

Очень похоже на реплику, которую произносит амазонка после убийства Диабло в Diablo II. Господство Ужаса - это название, используемое для описания времени, когда Диабло находится в Санктуарии. В игре также есть достижение «Царство ужаса» за убийство Диабло на высоком уровне игры.

Иллидан: «Глупый охотник тот, что становится своей добычей».

В отличие от охотников в Warcraft, охотники на демонов в Diablo не верят, что можно стать демоном, охотясь на них. Так что, получается, Иллидан проиграл Валле.

Тираэль: «Милый капюшон».

Это так?

Тиранда: «Не вини свое оружие, вини цель».

Фразы убийства Валлы

Иллидан : «Мой курс подготовки тебе был бы явно не по зубам».

Иллидан сам учит своих охотников на демонов - Иллидари, и требует использовать демоническую энергию. Эти тренировки обычно состоят из употребления демонической крови, выжигания глаз, падения в кому и постоянного сражения с демоном, который живет в самих охотниках.

Леорик : «Передай своей сестре привет от меня».

Только потому что кто-то умер, не значит, что он прав. Ты заблуждаешься, костяной парень.

Майев : «Хм, кажется, это не тот охотник на демонов».

Майев провела тысячи лет, присматривая за заключенным Иллиданом, и ещё несколько лет, преследуя его после побега. Её жизнь полностью посвящена Иллидану.

Малфурион : «Тьфу, охотники на демонов».

Как брат Иллидана, это не удивительно, что Малфурион не рад увидеть ещё одного, но из другой вселенной.

Мурадин : «Ты, значит, охотишься на демонов?» (смеется)

Нова : «Охотник? А по мне так добыча!» / Рексар: «Для охотника ты слишком часто становишься жертвой!»

Все смеются над званием «охотник на демонов».

Облики

Ангел Валла - описание облика называет Валлу ученицей павшего Инариуса. Инариус был архангелом, который скрывался от Небес и украл Камень Мира, создав с его помощью Санктуарий, как безопасное место для других ангелов и демонов, которые хотели покинуть Вечную битву и спокойно прожить остаток своих жизней. В конце концов, только он выжил после того, как демон Лилит убила остальных демонов и ангелов, чтобы сохранить их ребенка нефалема в живых. Намного позже Небеса и Преисподняя обнаружили Санктуарий, так как Инариус, знавший его расположение, попал в заключение, где его пытал Мефисто.

Глава ордена - основой истории Валлы было то, как она стала Главой ордена охотников на демонов (хотя Глава ордена не упоминался в Diablo III). Вид доспехов основан на концепте рисунка, который изображал, как могла бы выглядеть улучшенная версия брони охотника на демонов . Я не смог найти в игре капюшон с рогами, а маска - это плащ, который она носит.

Мстительница Валла - в игре нет брони, которая выглядела бы так, она лишь отдаленно напоминает комплект Мародера, который создавался из демонических доспехов и частей тела. Еще одна из традиций охотников на демонов заключается в том, что мастер дарит своему ученику свою броню, что Джосен и сделал с Валлой.

По отцовской и материнской линии Валла происходил из семьи куриалов, ученой чиновничьей верхушки папской курии. Отец Лоренцо, Лука, был консисторальным адвокатом. После его смерти в 1420 г. Валла остался на попечении матери Катарины и дяди Мельхиора Скривани. Детство и раннюю молодость он провёл при курии Мартина V , где тогда группировался кружок гуманистов; там он блестяще овладел классической (не среденевековой) латынью; он изучал также греческий язык. Огромное влияние на Валлу оказал Квинтилиан , трактат которого «О воспитании оратора» был обнаружен Поджо Браччолини в г.; Валла знал Квинтилиана чуть ли не наизусть и в своём первом сочинении «О сравнении Цицерона с Квинтилианом» (не сохранившемся) не побоялся поставить его выше «бога гуманистов» - Цицерона. Не получив места в курии(этому всячески мешал Поджо Браччолини) Валла переезжает в Павию , где преподает риторику с в частной школе, с в университете; однако он не поладил со своими коллегами, средневековую учёность и «кухонную латынь» которых резко критиковал и после того, как он написал резкий памфлет на юристов(«О девизах и геральдических знаках»), а профессора-юристы в свою очередь организовали покушение на его жизнь, он был вынужден оставить Павию. С г. Валла - секретарь неаполитанского короля Альфонса Арагонского; так как Альфонс враждовал с папской курией, то Валла, пользуясь его покровительством, пишет смелые антиклерикальные вещи, включая знаменитый трактат «О подложности Константинова дара »; в г. попадает даже под суд инквизиции, но спасается благодаря заступничеству короля. Однако в возвращается в Рим, получает от Николая V должность апостолического секретаря и каноника церкви Иоанна Латеранского; кроме того он преподает риторику в Римском университете. Лоренцо Валла не был женат, но в Риме в этот период у него была подруга, которая родила ему троих детей. Отказ от брака объясняется, по-видимому, стремлением гуманиста принять посвящение. Умер Валла в 1457 г. и был похоронен в Риме, в Латеранской базилике.

Сочинения

Валла стоял в центре гуманистического движения своего времени. Его сочинение: «О красотах латинского языка» - выяснение точного значения латинских слов и их правильного и изящного употребления - имело большой успех у современников и в ближайшем потомстве; кроме массы рукописей, существует более 30 печатных изданий только XV века .

Затем Валла комментировал латинских писателей Ливия , Саллюстия , Квинтилиана ; перевёл Геродота , Фукидида , а также часть «Илиады» и некоторые басни Эзопа ; писал философские трактаты и исторические произведения. Характерные черты учёно-литературной деятельности Валлы - резкий критицизм по отношению к церковным и гуманистическим авторитетам и ожесточенная борьба против аскетизма . В частности, Валла опровергал церковное учение о происхождении апостольского символа и издал трактат: «О свободе воли», (в нём он, выступая против Боэция , обосновывал, что, несмотря на последствия первородного греха, человек сохранил способность самостоятельного выбора между добром и злом).

Против средневековых юристов он написал резкую инвективу : «Послание к Бартоли о девизах и геральдических знаках», и в то же время, как указывалось, подверг резкой критике Цицерона и поставил выше его Квинтилиана ; в трактате «О диалектике» внес поправки к Аристотелю , направленные против схоластической традиции; в «Рассуждении против Ливия, что два Тарвкиния, Луций и Аррунс, были внуками, а не сыновьями Тарквиния Древнего » выступил против мнения Ливия , основываясь на резонных хронологических соображениях. Этот критицизм вызвал со всех сторон резкие нападки на Валлу: он едва спасся от инквизиции за мнение об апостольском символе и должен был вести ожесточенную полемику с Поджо Браччолини , Фацио и другими гуманистами.

В философии и жизни Валла быд сторонником умеренного эпикурейского наслаждения. Против аскетизма он выступил в двух трактатах: «Об истинном и ложном благе» (), где он, изобразив диалог христианина, стоика и эпикурейца, нападает на стоицизм и пытается примирить с христианством эпикуреизм , и «О монашеском обете», где он резко восстает против монашеского института. Но Валла не был враждебен христианству и интересовался церковно-богословскими вопросами, особенно в последний, римский период своей деятельности: он составил филологические поправки к принятому переводу Нового Завета, написал: «Беседу о таинстве пресуществления» и потерянное теперь сочинение об исхождении св. Духа.

По заказу Альфонса Арагонского, он написал также историю его отца «О деяниях Фердинанда, короля Арагона» ()

Валла - родоначальник исторической критики

Смотреть что такое "Валла Л." в других словарях:

Валла фамилия. Известные носители: Валла (Библия) Валла, Джорджо (ок. 1447 1500) итальянский гуманист, филолог, математик и теоретик музыки. Валла, Лоренцо (1407 1457) итальянский гуманист, родоначальник историко филологической… … Википедия

валла

валлаһ - Валлаһи – 1. ВАЛЛАҺИ ӘГӘР – Сөйләгән сүзнең дөреслеген раслау, ышандыру өчен кулланыла торган ант сүзе билләй, валлай дип әйтәм... . 2. Берәр нәрсә эшләмәскә үтенгәндә ялвару сүзе в. , әйтмә. ВАЛЛАҺИ ГАЗЫЙМ – Алла бөек (ант итү сүзе). ВАЛЛАҺЕ… … Татар теленең аңлатмалы сүзлеге

Лоренцо (Lorenzo della Valle) (род 1407, Пьяченци – ум. 1 авг. 1457, Рим) – итал. гуманист. Будучи учителем риторики, боролся с [вульгарной] латынью и благодаря своим переводам познакомил Западную Европу с Геродотом и Фукидидом. В философии… … Философская энциклопедия

- (евр. Билха, возм., боязливость), служанка Рахили, подаренная ей Лаваном (Быт 29:29). Страдавшая бесплодием Рахиль отдала В. в наложницы Иакову, чтобы та родила на колени ее. Сыновья В. Дан и Неффалим считались поэтому детьми Рахили (Быт 30:1… … Библейская энциклопедия Брокгауза

ВАЛЛА - Вáлла [итал. Valla] Лоренцо (1407, Рим 1.08.1457, там же), итал. гуманист эпохи Возрождения, филолог, историк. Рано лишившись отца, находился под опекой дяди секретаря Римской курии. Знаток лат. и греч. языков, В. еще в юности общался с… … Православная энциклопедия

- (Valla) Лоренцо (1405 или 1407, Рим, 1.8.1457, там же), итальянский гуманист. С 1448 секретарь при папском дворе. Доказал подложность «Константинова дара» (См. Константинов дар), явившись, таким образом, одним из предшественников… … Большая советская энциклопедия

- (Лоренцо Valla) известный итальянский гуманист; род. в Риме или Пьяченце в 1407 г., † в Риме в 1457 г. Детство и раннюю молодость В. провел при курии Мартина V, потом был профессором в Павии, странствовал по другим городам Италии, жил в Неаполе… … Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона

В итальянском гуманизме XV в. проблемы этики разрабатывались на разных уровнях - от практической морали, в том числе связанной с социально-политическими идеями, до философского осмысления центральных этических категорий - высшего блага, нравственного идеала, добродетели и т. д.

Второй подход был характерен для моральной философии одного из самых ярких представителей гуманизма XV в. - Лоренцо Валлы (1407-1457). Римлянин по происхождению, Валла в молодости преподавал риторику в университете Павии, в 30-40-е годы был секретарем у правителя Неаполитанского королевства Альфонса Арагонского, а последние годы своей жизни служил апостолическим секретарем в Римской курии.

Круг научных интересов Валлы был необычайно широк - филология и ораторское искусство, этика, история, философия. Во всех этих областях он создал значительные труды, широко прославившие его имя. Проблемам этики посвящен его диалог «Об истинном и ложном благе» (другое название - «О наслаждении»), филологические штудии нашли отражение в сочинении «Красоты латинского языка» и текстологическом комментарии к Новому Завету; главными историческими трудами гуманиста стали «О деяниях короля Фердинанда Арагонского» и резко обострившее его отношения с церковью «Рассуждение о подложности так называемой Дарственной грамоты Константина» (на этом документе папство основывало свои притязания на светскую власть). Антицерковным произведением был и его диалог «О монашеском обете».

Философские проблемы Валла поднял в диалоге «О свободе воли» и в «Диалектике», где вопросы логики рассматривал нетрадиционно - с позиций филологии. Валлу отличала высокая эрудиция в гуманитарных знаниях, а также совершенное владение латинским и греческим языками (известны его переводы Эзопа, Фукидида и других древних авторов).

Основой этической концепции Валлы стали идеи Эпикура, его теория наслаждения, получившая у гуманиста резкую антиаскетическую направленность. Наслаждение (voluptas), полагает Валла, - это естественное свойство человека и цель его устремлений. Все богатство материальных и духовных благ должно служить человеку, удовлетворению его разносторонних потребностей и в конечном счете - радости и счастью в земной жизни.

Валла - решительный противник традиционного для христианского учения противопоставления души и тела, он, напротив, настаивает на необходимости гармонии двуединой человеческой природы. Поэтому стремление к чувственным наслаждениям вполне оправданно - оно порождено инстинктом самосохранения, присущим человеку.

Отсюда и важный этический принцип - избегай страданий и ищи радостей. У Валлы он направлен против учения стоиков о добродетели, связанной с преодолением жизненных трудностей, жертвенностью, готовностью переносить страдания.

В этике Валлы наслаждение отождествляется с высшим благом, счастьем, а также с пользой. К высшему благу, которое «заключается в удовольствии души и тела», стремятся все. Однако благо отдельного человека, по убеждению гуманиста, не должно достигаться в ущерб другим людям: важен разумный выбор пути к счастью.

Ведь быть добрым или злым зависит от самого человека, правильно или неверно осознающего и свою конечную цель - счастье в наслаждении - и средства для ее осуществления. Коренные интересы человека, особенно когда речь идет о сохранении самой жизни, вынуждают его порой совершать зло.

Валла не оправдывает это, поскольку полагает, что зло приносит страдание также и тому, кто его совершает, тем самым отдаляясь от блага. В конечном счете Валла утверждает гуманистическую идею гармонии во взаимоотношениях людей как нормы, характерной для его этики. Здесь он и сходится и расходится с моральными принципами гражданского гуманизма: они также были основаны на представлениях о необходимости общественной гармонии, но подход к проблеме и характер аргументации были иными.

Выдвинутое Валлой понимание нравственности с учетом личного интереса человека определялось стремлением гуманиста оправдать его природные свойства, особенно чувства. Оно оказывалось в глубоком противоречии с принципами официальной церковной морали.

В сочинении «О монашеском обете» Валла бросил ей прямой вызов, подвергнув сомнению правомерность существования института монашества, ибо истинное благочестие, по его мнению, заключается не в обете, насилующем плоть, а в радостной мирской жизни согласно природе.

Еще более смелым был антицерковный памфлет «Рассуждение о подложности...», где Валла, опираясь на данные исторической географии, лингвистики и других областей гуманитарного знания, неопровержимо доказал фальшивость Дарственной грамоты Константина, дополнив свой вывод нравственными аргументами против права пап на светскую государственную власть. В 1444 г. Валла был привлечен к инквизиционному суду, но заступничество неаполитанского короля оградило его от церковной расправы.

Независимость суждений - яркая черта всего творчества Валлы - страстного полемиста. Со схоластами он спорил по важнейшему философско-теологическому вопросу о соотношении божественного провидения и свободной человеческой воли, акцентируя роль последней в жизненной практике людей. В остром диспуте с гуманистом Поджо Браччолини, касающемся проблем риторики, Валла отстаивал авторитет Квинтилиана, а не Цицерона, как было принято.

Он имел немало врагов, но и множество последователей как в Италии, так и в других странах, особенно в Германии, где уже в первые годы Реформации были опубликованы его антицерковные произведения, получившие большой общественный резонанс.

Считал естественным всё то, что служит самосохранению, удовольствию, счастью человека.

Жизнь

По отцовской и материнской линии Валла происходил из семьи куриалов, ученой чиновничьей верхушки папской курии. Отец Лоренцо, Лука, был консисторальным адвокатом. После его смерти в 1420 году Валла остался на попечении матери Катарины и дяди Мельхиора Скривани. Детство и раннюю молодость он провёл при курии Мартина V , где тогда группировался кружок гуманистов; там он блестяще овладел классической (не средневековой) латынью; он изучал также греческий язык.

Огромное влияние на Валлу оказал Квинтилиан , трактат которого «О воспитании оратора» был обнаружен Поджо Браччолини в 1416 году ; Валла знал Квинтилиана чуть ли не наизусть и в своём первом сочинении «О сравнении Цицерона с Квинтилианом» (не сохранившемся) не побоялся поставить его выше «бога гуманистов» - Цицерона. Не получив места в курии (этому всячески мешал Поджо Браччолини), Валла переехал в Павию , где преподавал риторику с 1429 года в частной школе, а с 1431 года в университете; однако он не поладил со своими коллегами, средневековую учёность и «кухонную латынь» которых резко критиковал. После того как Валла написал резкий памфлет на юристов («О девизах и геральдических знаках»), а профессора-юристы в свою очередь организовали покушение на его жизнь, он был вынужден оставить Павию.

Валла - родоначальник исторической критики

В 1440 году Валла, пользуясь покровительством короля Альфонса - врага папы - написал знаменитое «Рассуждение о подложности Константинова дара ». Это эпохальное сочинение, в котором Валла с помощью научных аргументов филологического, нумизматического, исторического и т. д. характера разоблачил средневековую подделку, заложило основы исторической и филологической критики, то есть в конечном счёте современной гуманитарной науки и её методов. Кроме того, Валла обосновал, что приписываемая Цицерону так называемая «Риторика к Гереннию» на самом деле ему не принадлежит (этот вывод принимается и современной филологией); опроверг он и принадлежность так называемых «Ареопагитик