Основные принципы классической философии. Философские принципы «социальной физиологии»: постановка проблемы Главный принцип философствования

Философские принципы «социальной физиологии»: постановка проблемы

Момджян К.Ж.

Итак, мы установили реестр различных по своему масштабу «деталей», из которых строится человеческое общество. Однако эта необходимая операция, как уже отмечалось выше, сама по себе не дает нам ответа на вопрос: как же оно устроено?

Чтобы ответить на него с достаточной полнотой, мы должны перейти от структурного анализа социальной системы к ее функциональному анализу, т.е. рассмотреть реальное взаимодействие выделенных нами частей. Основная цель функционального анализа - понять, каким образом система, разделенная на многие части, способна существовать и изменяться как единое целое, как возникают интегральные свойства целого, которых лишены образующие его части.

Иными словами, функциональный анализ как бы «оживляет» социальную целостность, временно «умерщвленную», препарированную структурным анализом, раскрывает механизмы ее самовоспроизводства в рамках фиксированных качественных состояний. Механизмы смены таких состояний изучает уже динамический анализ, возможный лишь после того, как установлены основные функциональные зависимости в социальной системе.

Как и структурный анализ общества, его функциональное рассмотрение может быть успешным лишь при выполнении нескольких несложных, на первых взгляд, методологических правил.

Первое из этих правил предполагает умение исследователя различать уровни системного рассмотрения общества, не смешивая друг с другом проблемы функционального анализа реальных социальных организмов и различных по рангу абстракций типологических моделей общества.

Прежде всего мы должны понимать, что возможные зависимости между конкретными единичными событиями общественной жизни и ее безличными воспроизводимыми структурами подчиняются разной логике (что запрещает нам интерпретировать поведение «доброго барина» Михаила Полознева и его жены Маши из чеховской повести «Моя жизнь» как организационную норму отношения между помещиками и крестьянами в российской деревне?).

Точно так же мы не должны отождествлять друг с другом структурированные институциональные взаимодействия людей в конкретных социальных организмах (способные обретать самые экзотические формы) с алгоритмами функционального соподчинения, имеющими универсальное общеисторическое значение. Важно понимать, что сложившаяся практика управления общественными делами в политарном российском обществе («Я прикажу инженерам быть честными!») далеко не во всем соответствует универсальным алгоритмам субординационной и координационной связи между типами необходимой деятельности в «обществе вообще».

Непонимание этих обстоятельств чревато многими недоразумениями типа незатухающей полемики между сторонниками и противниками «пан-функционализма» в социологии и антропологии. Полемика эта касается проблемы полноты функциональных связей в обществе, т.е. вопроса о том, могут ли существовать в нем такие структурные образования, которые выпадают из поля системного взаимодействия - лишены значимых функций, существуют в обществе на манер некоего ненужного ему «аппендикса».

Часть теоретиков полагает, что все существующее в обществе непременно играет некоторую нужную ему роль, включается в систему необходимых для воспроизводства общества связей. Другое дело, что эта роль может быть непонятна ученым (как когда-то была непонятна медикам роль миндалин в человеческом горле, что породило моду на хирургическое удаление этого бесполезного и даже вредоносного, как считали врачи, органа).

Сторонники подобного «пан-функционализма» (исходя из известной презумпции Гегеля: «Все действительное - разумно») полагают, что нефункциональные объекты в обществе могут существовать лишь временно - как разложившиеся и еще не успевшие исчезнуть остатки ранее функциональных систем. Но устойчивое воспроизводство дисфункционального в принципе невозможно.

Другие теоретики, напротив, согласны с высказыванием известного французского антрополога К. Леви-Стросса: «Говорить, что общество функционирует, есть не что иное, как трюизм, но говорить, что в обществе все функционирует, - абсурд». Развивая эту мысль, Леви-Стросс считал, что в общественной жизни наряду с областью необходимых функций и соответствующих институтов, призванных удовлетворять жизненные потребности людей, существуют такие институты, которые удерживаются только вследствие «нежелания группы отказаться от своей привычки».

Мы полагаем, что правильная методологическая ориентация в споре сторонников и противников пан-функционализма связана с четким ответом на вопрос: о каком обществе идет речь? Если исследователей интересует область универсалий - логических моделей общества, синтезирующих в себе всеобщие или типологические общие свойства социальной организации, - то адекватной будет позиция пан-функционализма. Напомним, что суть такого моделирования состоит в обнаружении достаточных и необходимых норм «социальной анатомии и физиологии», вне и помимо которых невозможно воспроизводство общественной жизни вообще или ее особых исторических форм (феодального общества, капиталистического общества и пр.). Возможность дисфункций при таком подходе учитывается теоретиками, но не рассматривается ими, не входит в круг их собственных задач, которые не связаны с анализом адаптивно избыточных или патологических состояний социальной системы.

Если же речь идет о конкретных человеческих обстоятельствах, то их изучение невозможно без признания и рассмотрения таких адаптивно нейтральных или дисфункциональных форм общественной жизни, объективно препятствующих воспроизводству и развитию тех или иных ее сфер (даже если многие члены этого общества убеждены в их абсолютной необходимости и полезности)48.

Более того, дисфункциональным способно быть и конкретное общество, взятое в целом, - так, ниже в философско-историческом разделе нашей работы мы специально остановимся на проблеме различения «нормальных» форм общественной организации и ее «ненормальных», «искусственных» форм, в числе которых некоторые социологи выделяют даже «артефактные способы производства», дисфункциональные в своей основе и все же подчиняющие себе жизнь целых стран и народов (острые споры в этой связи вызывает рассмотрение в качестве одной из форм такой «артефактной» организации общества сталинизма, понимаемого как европейское «переиздание» азиатского политаризма, не соответствовавшее реальным потребностям российского общества, в котором оно утвердилось).

Еще одно правило адекватного функционального анализа предполагает умение исследователя различать субординационные и координационные зависимости, существующие на разных структурных «этажах» изучаемого общества (будь то общество вообще, его исторический тип или конкретный социальный организм).

Об этом обстоятельстве следует сказать особо, поскольку внимательный читатель мог заметить, что процедуры функционального анализа уже применялись нами при рассмотрении простейшего акта человеческой деятельности, когда от структурных характеристик субъекта и объекта мы перешли к рассмотрению причин и механизмов их взаимоопосредования, свойств, которые проявляются в его процессе, последовательности его фаз, его результатов и т.д.

Может возникнуть вопрос: не является ли наше новое обращение к проблемам функционального анализа нарушением логической последовательности изложения, повторением уже сказанного выше? Ответ будет отрицательным. Вспомним, что, рассуждая о принципах строения всякой сложноорганизованной системы, мы исходили из факта ее «многоярусности», из наличия в ней нескольких рангов структурной организации. Теперь нам важно понять, что на каждом из этих рангов действует своя собственная система функциональных связей.

Важно понимать, в частности, что уже рассмотренные нами зависимости между простейшими образованиями социального действия, соединяющие между собой потребности, интересы, цели, средства и результаты внутри любой из форм деятельности, совсем не тождественны зависимостям между ее различными видами - промышленностью, политикой, наукой, искусством и т.д.

Ниже мы увидим, что непонимание этого обстоятельства дорого обошлось тем представителям марксистской социологии, которые отождествляли проблему идеальных и неидеальных факторов деятельности с проблемой субординационной связи между производством вещей и духовным производством. Эта невинная, казалось бы, ошибка заставляла философов с рвением, достойным лучшего применения, опровергать очевидности истории - всячески изгонять сознание из сферы материального производства (оспаривая, в частности, факт превращения науки в непосредственную производительную силу, который интерпретировался как проникновение идеального в цитадель «социальной материи», разрушающее основы материалистического мировоззрения).

Итак, признавая многомерность структурной организации общества, социальная теория ставит своей задачей объяснение всей совокупности функциональных связей на всех рангах общественной организации - элементном, компонентном и подсистемном - в результате которых общество оказывается способным функционировать, т.е. поддерживать и воспроизводить свою целостность в самых различных, меняющихся условиях существования.

Руководствуясь этим правилом, мы продолжим функциональное рассмотрение субстанции социальной деятельности, переключив свое внимание с ее элементарных проявлений - социального действия - на общество как организационную форму воспроизводства социального.

Нужно сказать, что характер существующих в обществе зависимостей по-разному понимается учеными, при этом степень конфликтности функциональной проблематики, как уже отмечалось выше, значительно превышает конфликтность проблематики структурного анализа. При этом наиболее острые споры специалистов вызывает проблема характера и направленности связей между частями общественного целого, разделяющая теоретиков на конфликтующие друг с другом школы.

Решая этот вопрос, часть ученых, примыкающая к так называемому монистическому течению в социальной теории, полагает, что эти связи имеют выраженный субординационный характер. Это означает, что на каждом «этаже» социальной структуры и применительно к обществу, взятому в целом, мы можем выделить главный системообразующий фактор, который оказывает детерминирующее воздействие на все прочие, зависящие от него явления.

Характер таких факторов, доминант общественной жизни, определяющих функционирование и развитие общества, разные социально-философские и социологические школы видят по-разному. «Одни выдвигают в качестве такого решающего фактора географические и климатические условия: климат, флору, фауну, ту или иную конфигурацию земной поверхности - горы, моря и т.д. (Л. Мечников, Ратцель, Мужоль, Маттеуци и др.); другие - чисто этнические условия, главным образом борьбу рас (Гумплович, Гобино, Аммон и др.); третьи - чисто биологические факторы: борьбу за существование, рост населения и др. (М. Ковалевский, Коста и др.); иные - экономические факторы и классовую борьбу (марксизм); многие, едва не большинство, - интеллектуальный фактор: рост и развитие человеческого разума в различных формах - в форме аналитических, чисто научных знаний (Де-Роберти, П. Лавров), в форме мировоззрения и религиозных верований (О. Конт, Б. Кидд), в форме изобретений (Г. Тард); некоторые выдвигают в качестве такого основного фактора свойственное человеку, как и всякому организму, стремление к наслаждению и избегание страданий (Л. Уорд, Паттэн); иные - разделение общественного труда (Дюркгейм и отчасти Зиммель) и т.д.»49.

При этом радикальные сторонники монизма полагают, что выделенный ими «главный фактор» действует в качестве такового во всех обществах и на всех этапах их исторического развития. Более умеренные» полагают, что каждая историческая эпоха или географический регион человеческой истории обладает своими собственными «главными факторами» детерминации: если, к примеру, мы можем с уверенностью говорить об определяющем воздействии экономики для стран европейского капитализма, то это утверждение вряд ли применимо к первобытному обществу или Древнему Китаю и другим азиатским странам, в которых доминирующую роль играли иные (демографические, политические или религиозные) факторы.

Сторонники противоположного, плюралистического, направления убеждены в том, что части любой общественной системы находятся между собой в координационной, а не субординационной зависимости, т.е. взаимно влияют друг на друга, не разделяясь на главные, определяющие, и вторичные, определяемые. Еще М.М. Ковалевский полагал, что «говорить о факторе, то есть о центральном факторе, увлекающем за собой все остальное, для меня то же, что говорить о тех каплях речной воды, которые своим движением обусловливает преимущественно ее течение. В действительности мы имеем дело не с факторами, а с фактами, из которых каждый так или иначе связан с массой остальных, ими обусловливается и их обусловливает»50.

Соответственно, каждый теоретик вправе выбрать свой собственный «главный фактор» - к примеру, рассматривать человеческую историю с точки зрения той роли, которую сыграли в ней экономические отношения собственности (как это делал К. Маркс). Такое рассмотрение, как полагает известный французский теоретик Р. Арон, будет вполне законным и полезным - но лишь до тех пор, пока оно не сопровождается «догматической абсолютизацией», претензиями на единственность подобного подхода. В действительности любой социолог имеет точно такое же право рассматривать историю под углом зрения духовных или политических факторов, не абсолютизируя свою точку зрения, не превращая ее в единственно возможную.

Характерную аргументацию в защиту такого подхода предлагает П.А. Сорокин, развивающий идею координационного общесистемного функционирования и развития общества, исключающего доминантную роль в них какого-либо отдельного компонента целостной системы.

«Исследование любой интегрированной системы социокультурных явлений, - утверждает он, - показывает, что все основные ее элементы являются с различной степенью интенсивности взаимозависимыми. Поэтому когда мы обнаруживаем, что изменение в одном из классов (скажем, в экономическом) внутри интегрированной культуры сопровождается одновременным или отложенным изменением в другом классе (скажем, религиозном), мы не приписываем одному из этих классов преобладающего влияния, а скорее рассматриваем все эти изменения как проявления трансформации в социокультурной системе в целом»51.

Для разъяснения этого утверждения Сорокин прибегает к аналогии с функциональными зависимостями в живом организме, утверждая: «Когда организм переходит от детского ко взрослому состоянию, его анатомические, физиологические и психологические качества претерпевают много изменений: увеличивается рост и вес, трансформируется деятельность желез внутренней секреции, у мужчин появляются усы и борода, накапливается опыт. Все эти мутации происходят не в связи с увеличением роста или с появлением усов, а являются многосторонними проявлениями перемены в организме в целом»52.

Точно так же, заключает Сорокин, « и во взаимоотношениях... между классами, являющимися составными частями социокультурной системы. Например, когда мы изучаем западное общество и культуру с конца средних веков и на всем протяжении последующих столетий, мы замечаем, что научные открытия и изобретения проявляются с увеличивающейся скоростью, возникает и растет капиталистическая экономика, искусства претерпевают фундаментальный сдвиг от преимущественно религиозных к преимущественно светским и чувственным формам, абсолютистская этика и нравы уступают место релятивистской этике, идеализм уменьшается, материализм растет; появляется и набирает силу протестантизм, происходят сотни других изменений. Согласно Карлу Марксу, эти явления связаны со сдвигом в экономико-технологических условиях; согласно Максу Веберу, они происходят в связи с изменением религии, или, более точно, в связи с появлением протестантизма»53.

Не соглашаясь ни с той, ни с другой точкой зрения, Сорокин полагает, что «в течение всей этой метаморфозы западного общества и культуры ни один из «первичных» факторов не был ответственным за изменение других факторов; скорее, наоборот, изменение, которая претерпела вся господствующая социокультурная система Запада, было ответственно за все многообразное развитие в его экономической, религиозной, политической и других подсистемах, подобно тому, как изменение в росте, весе, органах секреции и ментальности человека, переходящего от детского ко взрослому состоянию, обусловлено ростом всего организма»54..

Сторонники монизма, напротив, высказывают решительное несогласие с такой аргументацией, отвергая едва ли корректные аналогии общества с водным потоком или функционированием и развитием организма.

В самом деле, пример с потоком воды, приводимый М.М. Ковалевским, не может считаться характерным для общества. В данном случае отдельные капли не могут инициировать общее движение по той простой причине, что оно осуществляется в соответствии с экстернальной, а не имманентной моделью изменения, т.е. вызвано действием не внутренних - как в случае с обществом - а чисто внешних причин.

В случае же с изменениями организма мы можем - в противоположность мнению Сорокина - утверждать, что их непосредственной причиной является не холистически понятое «целое» организма, а его информационная подсистема, представленная генетическими структурами наследственности, которые отвечают за эквифинальное развитие по собственной программе, а также за мутационные изменения, спровоцированные внешними условиями среды55.

Учитывая ограниченность объема данной главы, мы попытаемся дать читателю представление о функциональной проблематике в социально-философской и общесоциологической теориях путем сопоставления взглядов двух наиболее интересных нам теоретиков - ПА. Сорокина56 и К. Маркса57. Различие их подходов имеет, говоря языком конкретной социологии, вполне репрезентативный характер, т.е. демонстрирует, как мы полагаем, основные болевые точки функциональной теории общества вообще.

Начнем с области согласия между названными теоретиками. И тот и другой считают возможным и необходимым установление универсальных законов функционирования и развития, которые проявляются в любом обществе, независимо от его этнических, пространственно-временных и прочих особенностей.

Далее, и тот и другой считают, что в основе функционирования каждого общества лежат главные факторы, не меняющиеся на всем протяжении истории людей. Это утверждение может вызвать недоумение читателя, только что ознакомившегося с аргументами Сорокина в пользу социально-философского плюрализма, критикой им монистического подхода (который в ранних работах определяется им как результат интервенции философского умозрения в область социологической проблематики, мертворожденное дитя незаконного брака философии и социологии).

Характерно, однако, что переходя от общих рассуждений о принципах «социальной физиологии» к анализу конкретных причин функционирования и эволюции социокультурных систем, Сорокин де-факто приходит к взглядам, которые вполне соответствуют канонам социально-философского монизма. Подобно Марксу, он обнаруживает «главный» фактор функционирования и развития общества, аргументируя и защищая свой выбор. На этом, однако, сходство двух концепций кончается, так как природа доминирующих в обществе сил понимается ими прямо противоположно. Рассмотрим основные проблемы, вызывающие острую полемику Сорокина и сторонников материалистического понимания истории.

Список литературы

Для подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.i-u.ru/

Философская энциклопедия

философские основания науки - ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ НАУКИ система философских идей и принципов, посредством которых обосновываются представления научной картины мира, идеалы и нормы науки и которые служат одним из условий включения научных знаний в культуру… … Энциклопедия эпистемологии и философии науки

ФИЛОСОФСКИЕ ОСНОВАНИЯ НАУКИ - одно из центральных понятий современной философии науки, обозначающее совокупность философских идей, посредством которых обосновываются фундаментальные онтологические, гносеологические и методологические принципы научного познания. Возникновение… … Новейший философский словарь

"ФИЛОСОФСКИЕ ТЕТРАДИ" - произведение В. И. Ленина, в к ром разработан ряд принцип, положений о диалектике как логике и теории познания марксизма, ее ядре и т.н., а также о категориях как осн. содержании теории диалектики. Ф. т. это десять тетрадей конспектов и выписок… … Философская энциклопедия

«ФИЛОСОФСКИЕ ТЕТРАДИ» - произв. В. И. Ленина, в котором разработан ряд принципиальных положений о диалектике как логике и теории познания марксизма, а также о категориях как основном содержании теории диалектики. «Ф. т.» это десять тетрадей конспектов и… … Философская энциклопедия

Философские аспекты уголовного наказания - Право государства карать и наказывать лиц, преступивших закон, с давних пор является предметом внимания философов. Было разработано достаточно много философских теорий, посвящённых наказанию: его природе, целям и воздействию. Содержание 1… … Википедия

Философские конгрессы - международные. 1 й международный Ф. к. (август 1900, Париж), организованный по инициативе франц. философов идеалистов – Э. Бутру (президент конгресса), А. Бергсона, Л. Кутюра, Э. Леруа и др., был приурочен к Всемирной выставке. Работа… … Большая советская энциклопедия

Философские вопросы естественных наук - Развитие естествознания в России было тесно связано с решением мн. философских проблем, возникавших в процессе научных исследований. Большое значение для организации последних имело создание в Петербурге в 1725 г. Академии наук и… … Русская Философия. Энциклопедия

Философские проблемы языкознания - Философские проблемы языкознания проблемы, касающиеся наиболее общих, конститутивных свойств самого языка, проявления в языке (и в процессе его изучения) предельно общих свойств (черт) объективного мира, общих закономерностей развития природы,… … Лингвистический энциклопедический словарь

Философские основания науки - Содержание 1 Введение 2 Функции философских оснований науки … Википедия

ФИЛОСОФСКИЕ ВОПРОСЫ ЕСТЕСТВЕННЫХ НАУК - Развитие естествознания в России было тесно связано с решением мн. философских проблем, возникавших в процессе научных исследований. Большое значение для организации последних имело создание в Петербурге в 1725 г. Академии наук и Академического… … Русская философия: словарь

Книги

• , Л. Кутюра. Прижизненное издание. Санкт-Петербург, 1913 год. Издание Н. П. Карбасникова. Типографская обложка. Сохранность хорошая. Почти полностью оторвана верхняя часть обложки. Вниманию читателей… Купить за 6650 руб
• Философские принципы математики , Кутюра Л.. Вниманию читателей предлагается классическая работа французского математика и философа Л. Кутюра (1868-1914) - первая в России книга, где была изложена общая теория математической логики.…

Министерство образования и науки РФ

Новосибирский государственный

архитектурно – строительный университет (НГАСУ)

Кафедра философии

Контрольная работа №1

Тема:«Учение о бытии»

Выполнила: Маршавина А.И.

Студентка гр.221-з шифр 205068

Специальность: ПГС

Преподаватель:

Новосибирск

Введение………………………………………………………….3

Философия природы…………………………………………..4

Учение о материи……………………………………………4

Ограниченность реляционной модели……………………4

Философские принципы «бытия»…………………………..6

Принцип Парменида………………………………………...6

Идеи античных идеалистов Платона и Аристотеля…….6

Понятие бытия разной эпохи………………………………6

Понятие пространства и времени в науке

и философии……………………………………………………8

Заключение…………………………………………………….10

Список литературы…………………………………………..11

Введение

Слово «бытие» во всех языках от древних до современных - это отглагольное существительное, образованное от глагола «быть, существовать». На протяжении истории это понятие эволюционировало в порядке, обратном эволюции понятия материи. Его развитие шло от предельно общих и абстрактных представлений ко всем более конкретным и содержательным интерпретациям. Каждая эпоха в истории философии выдвигала свою концепцию способа существования реальности, а от эпохи к эпохе понимание бытия смещалось все больше и больше от характеристики устойчивости к характеристике изменчивости.

Первыми в аппарат онтологии понятие бытия ввели представители Элейской школы античной философии – Парменид и Зенон Элейский. Они полагали, что бытие – это то, что есть, а небытие – то, чего нет. Но если рассуждать строго логически, не доверяя обманчивым чувствам, то мысленная картина реальности окажется вовсе не такой, как картина видимая. Так, бытие единственно, ибо если бы было другое бытие, то оно отделялось бы от первого бытия небытием, а небытия нет по определению. Далее, бытие однородно, ибо если бы оно разделялось внутри себя на части, то части были бы отделены одна от другой небытием, а небытия нет по определению. Бытие вечно, несотворимо и неуничтожимо, ибо в то время когда отсутствует бытие, должно быть небытие, но его нет по определению. Наконец, бытие неподвижно, ибо движение – это перемещение бытия в то место, где его еще нет, в небытие, но небытия нет по определению.

Философия природы

Учение о материи

Философия природы, натурфилософия, естественная философия, наконец, онтология: учение о сущем, существующем. Сфера философского знания, предметом которой является действительность, мир вещей и явлений, сложившийся до человека. В этом отношении философия природы рассматривает тот же круг объектов, что и естествознание. Однако, в отличии от естествознания, ориентированного на создание конкретной, фактической научной картины мира, философия в основу своих теоретических построений кладет принцип многообразия и пытается найти нечто общее в различных фрагментах реальности – вещах и явлениях, формируя тем самым абстрактную модель действительного мира. Базовыми критериями, которыми с древнейших времен оперирует философская онтология, являются понятия «материя» и «бытие».

Понятие материи возникло еще в античной философии. Само слово «материя» заимствовано из ткацкого ремесла и в дословном переводе значит «основа». До сих пор в ткацком производстве существует такая операция: сколачивается деревянная рама, на которую натягиваются вертикальные нити. Такая конструкция и называется основой.

Ограниченность реляционной модели

Хотя реляционная модель и позволила преодолеть недостатки редукционизма – сведения абстрактного понятия материи к частным, как правило, - физическими свойствами и социальные системы, сама эта модель столкнулась с существенными трудностями.

Во-первых, в этой модели материя- это все то, что существует объективно. Однако такое понятие слишком широко и поэтому бессодержательно. Определяя объективную реальность как совокупность разнообразных систем, мы не находим существенного, специфического качества, их объединяющего, и оказываемся в ситуации неопределенности подобно тому, как если бы мы лес трактовали как совокупность елей, берез и осин, фауну как совокупность лис, волков, зайцев и пр., а общество как совокупность разнообразных стран и народов. Это по сути дела, тот же редукционизм, разве только не такой примитивный, как физический.

Во-вторых, определяя понятие материи через отношение сознания к объективной реальности, мы выходим за рамки собственно онтологии, поскольку отношение оригинал-копия-это гносеологическое, чисто познавательное отношение, которое задает не само существование объекта, а лишь правильность или ошибочность его отображения. Если этим отношением оперировать в онтологии, то можно получить некую выделенную систему отсчета: познающий человек займет привилегированное положение среди других фрагментов реальности, что неминуемо приведет нас к антропоцентризму и субъективизму, то есть к абсолютизации нашей собственной точки зрения.

В-третьих, определяя материю как объективную реальность, как реальность вне нас, мы в недоумении остановимся перед вопросом о том, что представляет собой субъективная реальность, реальность в нас самих, в нашей психике и в нашем мышлении. Отвергая присутствие духовной субстанции во внешнем мире, мы признаем ее в мире внутреннем, а это ведет к удвоению реальности, дуализму, и тем самым к нарушению принципа материального единства мира, что не вяжется с естествознанием. Ссылки на то, что сознание-свойство высокоорганизованной материи, неубедительны: свойство не может противопоставлять своему носителю. В определении реляционной модели материи есть все то, что не сознание; носитель есть все то, что не свойство; но это абсурд.

В-четвертых, понятие материи в реляционной модели константно, фиксировано раз и навсегда: отношение субъекта к объекту в процессе познания инвариантно. Парадокс, но в диалектическом материализме базовое понятие онтологии оказывается недиалектическим, то есть не развивающимся, заданным однозначно и в силу этого застывшим и жестким. Такое определение не будет пересмотрено никогда, но это уде весьма сомнительная претензия на абсолютную истину.

Философские принципы «бытия»

Принцип Парменида

Казалось бы, перед нами логическая казуистика, игра мысли, и, тем не менее, идеи элеатов остро современны и реализуются в сегодняшней научной картине мира. Так, принцип Парменида: ничто не возникает из ничего и не исчезает ни во что – один из краеугольных камней научного мышления. Первый принцип термодинамики утверждает невозможность создания вечного двигателя. Или возьмем множество законов сохранения: энергии, количества вещества, количества движения, импульса, заряда, спина, четности и т. п.

Наконец, любое взаимодействие в природе выражается в науке в виде уравнения, будь то физические, химические или другие реакции. Прав Перманид: к бытию ничего нельзя прибавить и от бытия ничего нельзя убавить. Любое событие в природе – это, строго говоря, не возникновение или уничтожение, а преобразование одного фрагмента реальности в другой, перекомбинация элементов действительности.

Идеи античных идеалистов

Платона и Аристотеля

Истинным существованием обладает не то, что преходяще, что возникает и исчезает, а это, прежде всего воспринимаемые чувствами вещи, но то, что вечно, неизменно, инвариантно.

У Платона это потусторонние идеи, которые воплощаются то в одном, то в другом материале, а у Аристотеля это хотя и потусторонние, земные, но тем не менее идеальные формы, которые не существуют отдельно от тел, но вместе с тем выступают по отношению к телам как активные начала, придающие им качественную определенность и являющиеся по отношению к ним и действующими, и конечными причинами, и основаниями, и целью их существования.

Понятия бытия в разную эпоху

В средневековом теоцентризме эпохи готики основной дилеммой оказывается сотворенность или несотворенность того или иного бытия, и в соответствии с религиозной доктриной истинным, полным и совершенным, самосущим и вечным существованием обладает только Бог, тогда как все остальное есть лишь результат его творения, проявление его воли и реализация его могущества. Именно в силу этого принципа в природе все происходит по необходимости, осуществляется согласно законам, предписанным Господом, сам же он не ограничен никакими законами и может действовать произвольно, и результат такого действия вопреки обычному порядку вещей воспринимается людьми как чудо.

Такой ход мысли характерен и для современнойрелигиозной философии. Так, в неотомизме–новой интерпретации идей Фомы Аквинского, величайшего философа средневековья, прозванного «ангельским доктором», - разработан принцип гармонии веры и разума, согласно которому последний постигает лишь природную необходимость, вера же идет путем откровения божественного промысла, и потому наука и религия органично дополняют друг друга, не противореча одна другой и не опровергая друг друга.

В эпоху Просвещения с ее акцентом на проблемы теории познания в понимании бытия ведущей стала проблема его подлинности, истинности. С этой точки зрения характерен заочный спор субъективного идеалиста Беркли и дуалиста Декарта.

Джон Беркли, доводя до предела позицию сенсуализма в гносеологии, т.е. отдавая приоритет в познании органам чувств, приходил к парадоксальной онтологической интерпретации этой позиции. Если действительность дана нам исключительно в форме чувственного опыта, в ощущениях и переживаниях, то наша психическая жизнь и есть единственная реальность. Вещи, как мы их воспринимаем, суть не более чем комплексы наших ощущений, но тогда их внешнее по отношению к нам существование есть всего лишь иллюзия. То, что мы называем действительностью, ничем не отличается от сновидения или галлюцинации.

Альтернативное понимание бытия предложил Рене Декарт. Начав с вроде бы субъективистского тезиса «мыслю, следовательно, существую», французский философ приходит к утверждению существования вещей именно потому, что мыслящий субъект не может произвольно предписывать то, каким им быть. Если бы реальность была продуктом моего воображения, я придумал бы себе мир прекрасный, совершенный, благодетельный. Однако я вынужден мириться с тем, что есть и что доставляет мне страдание и разочарование; я должен это принять и бессилен изменить, следовательно, реальность существует сама по себе. Следующий тезис Декарта – «мыслю о вещах, следовательно, они существуют» .

Понятие пространства и времени в науке и философии

В эту же эпоху зарождается классическое естествознание. Механика выглядит, чуть ли не всесильной дисциплиной: она объясняет все и вся – от действия рычага и устройства механизма до причин приливов и отливов и законов движения планет вокруг Солнца. Понятно, что в механистической картине мира понятие бытия оказывается связанным с физическими параметрами взаимодействия тел. Эти параметры, а именно перемещение, протяженность и длительность, осмысливаются в философии природы как движение, пространство и время. Причем если в понимании материи уже утвердилась атрибутивная модель, то в отношении бытия еще господствует субстанциональная точка зрения.

В ньютоновской физике тела неизменны, обладают неотъемлемыми свойствами и приводятся в движение внешней силой. В самом начале, как полагал Ньютон, имел место первотолчок, когда Бог «запустил механизм» Вселенной, который продолжает «работать» уже по естественным законам. Пространство и время также представляют собой внешние и ни от чего не зависящие формы существования, и тогда пространство есть чистая протяженность, пустота, в которой перемещаются механические массы, а время есть чистая длительность, которая определяется раз и навсегда установленными циклами движений, например движением планет по стационарным орбитам.

В 19в. проявились две альтернативные концепции способа и форм бытия реальности. Это были априористская модель Канта и реляционная модель в диалектическом материализме и неклассическом естествознании 20в.

Немецкий философ Эммануил Кант полагал, что представления о пространстве и времени имеют априорный, т.е. доопытный, характер, не могут быть выведены ни из каких наблюдений, а, напротив, являются врожденными формами человеческого восприятия. Основной аргумент Канта состоялся в том, что математические дисциплины, упорядочивающие наше созерцание, а именно – геометрия и алгебра, относящиеся к внешним и внутренним чувствам, а значит, к пространству и времени,- имеют аксиоматический характер. Пять аксиом Эвклида, или принципы арифметики, мы принимаем без доказательств, поскольку они самоочевидны, а не выведены и не могут быть выведены из опыта. Это сильный аргумент, но он был опровергнут созданием в том же 19в. Лобачевским, Бояи и Риманом неэвклидовых геометрий, а появление теории множеств Кантора перевернуло арифметику и алгебру. Системы аксиом могут быть различны, и какую из них выбрать – может решать только опыт.

В духе реляционного подхода понимаются пространство и время. Энгельс рассматривает их не как внешние по отношению к материальным телам сущности, а как внутренне присущие материальным системам характеристики, как отношения между элементами систем и между самими системами, выражающие момент их упорядоченности. В этом смысле он определяет пространство как порядок сосуществования вещей, а время – как последовательность их сосуществования. С этой точки зрения движение есть способ существования материи, а пространство и время суть формы существования.

В неклассическом естествознании 20в. краеугольными камнями понимания движения, пространства и времени стали теория относительности Эйнштейна и квантовая механика. В теории относительности длина тела и длительность событий – величины переменные и зависят либо от скорости движения (частная теория), либо от силы гравитационного взаимодействия (общая теория). Так, если скорость движения тела стремится к скорости света, то, по формулам Лоренца, его линейный размер стремится к нулю, а временные интервалы увеличиваются до бесконечности. Сам Эйнштейн в одном из интервью так оценил ситуацию: «Раньше считали, что если из Вселенной убрать массы – звезды, тела, планеты, то пространство и время останутся; я же доказал, что если из Вселенной убрать массы, то исчезнут пространство и время».

Заключение

По отношению к реальности в целом для выражения вещных и процессуальных характеристик объектов логично использовать базовые категории онтологии, дав им в этом случае новые определения.

В контексте релятивистской модели базовые категории онтологии предстают как противоположные, взаимодополнительные предельные идеализации действительности. При этом с их помощью можно задать отношение любого объекта природы к любому объекту природы. Это значит также, что онтологическое отношение вещь – процесс в асимптотах материя – бытие оказывается переменным, чем отвергается любая абсолютизация, какой бы то ни было интерпретации объектов действительности, а картина реальности представляет подлинно диалектическая.

Философские основы мышления врачаРеферат >> Философия

Закономерностей, лежащих в их основе. Разобщенность философских принципов и клинических данных приводит к тому, что... кровоточивости. Так приспособительная реакция перестает быть защитной. Нельзя забывать предостережение И.П. Павлова...

ПРИНЦИП РАЗВИТИЯ. Мир рассматривается не как изначально данный, а как изменяющийся. Возможен и противоположный принцип (метафизический) – мир дан изначально в готовом виде и не изменяется.

ПРИНЦИП ПОЗНАВАЕМОСТИ МИРА. Согласно ему, мир познаваем с точки зрения его сущности. Возможен и обратный принцип – непознаваемости. Согласно ему, нам доступно лишь познание явлений, сущность нам недоступна.

ПРИНЦИП МАТЕРИАЛЬНОГО ЕДИНСТВА МИРА.. Согласно ему, мир един и материален. Возможен и обратный принцип – духовного единства мира; в основе мира – духовное начало.

ПРИНЦИП ЕДИНСТВА ИСТОРИЧЕСКОГО И ЛОГИЧЕСКОГО (Гегель). История развития предмета и логика его познания не противоречат друг другу. Пример: «Капитал» Маркса.

ПРИНЦИП ВОСХОЖДЕНИЯ ОТ АБСТРАКТНОГО К КОНКРЕТНОМУ (Гегель). Мы идём от конкретного (от реальных вещей, явлений) к абстрактному (к общим представлениям и понятиям об этих вещах). Затем мы совершаем обратный путь – от абстрактного к новому конкретному (к воссозданию образов конкретных вещей на основе знания их общих свойств).

Философские принципы конкретизируются в соответствующих ВСЕОБЩИХ ЗАКОНАХ.

Законы диалектики.

Всеобщими философскими законами являются законы диалектики. ДИАЛЕКТИКА (греч. диалектикэ – искусство спорить, вести рассуждение) – наука о всеобщих законах движения и развития природы, общества, человека и познания; один из основных методов философского познания мира базирующийся на анализе различных точек зрения на исследуемый предмет. Как правило, такой всесторонний анализ различных точек зрения сводится к столкновению двух противоположных позиций, которые принято называть тезисом и антитезисом.

ЗАКОН ЕДИНСТВА И БОРЬБЫ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ выражает источник развития предмета (предметноепротиворечие). Весь мир состоит из противоположностей (сторон, свойств, тенденций), например день и ночь, чёрное и белое, плюс и минус, движение и покой, жизнь и смерть, добро и зло. Любая целостность оказывается противоречивой: противоположности не только взаимоисключают, но и взаимодополняют друг друга.

ЗАКОН ВЗАИМНОГО ПЕРЕХОДА КОЛИЧЕСТВЕННЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В КАЧЕСТВЕННЫЕ выражает механизм развития предмета. Количество это внешняя определённость предмета. Качество это существенное, внутреннее и неотделимое от предмета свойство. МЕРА – единство качества и количества, или количественная граница, в рамках которой данное качество сохраняется, но в условиях перехода количества за границы меры это качествонеизбежно претерпевает скачкообразное изменение: оно переходит в другое качество. Например, примем закачество такое агрегатное состояние воды, как жидкость. Далее, нагреем воду до 100 градусов по Цельсию (такова мера), получаем переход воды в пар, в новое агрегатное состояние воды (качество).

ЗАКОН ОТРИЦАНИЯ ОТРИЦАНИЯ отражает направленность процессов развития. Имеется в виду не пустое, логическое отрицание, а отрицание диалектическое, предполагающее как сохранение в новом некоторых элементов старого, так и уничтожение части старого качества. В процессах развития обнаруживается частичная повторяемость качества одного уровня предмета в другом качестве. Например, пшеничное зерно – колос – зерно. Колос есть отрицание зерна, а созревшие новые зёрна есть второе отрицание – колоса. Новые зёрна повторяют исходное зерно, хотя и могут отличаться отдельными свойствами.

В статье анализируются логические следствия принципа изобилия, рассмотренного А. Лавджоем в книге «Великая цепь бытия» (1936 г.), утверждающего, что «никакая подлинная потенция бытия не может оставаться не исполнившейся». Принцип изобилия усиливается принципом полноты, требующим реализации в актуальность всего того, что мыслится как возможное. Осуществление принципа полноты приводит к бесконечным “расслоениям” пространства, времени, миров и всего сущего. К этому же приходит и современная космология. Спасение от этого абсолютного хаоса - в ограничении принципа полноты. Так мы приходим к самой фундаментальной проблеме онтологии: как возможно невозможное ?

The article analyzes logical conclusions, derived from the principle of plenitude introduced by A. Lovejoy in his book The Great Cain of Being (1936) and stating that everything that can happen will happen eventually. This principle is enforced with the principle of fullness that requests realization of everything, thought of as possible, into actual existence. Realization of the principle fullness leads to infinite layerings of space, time, worlds and all things. The same conclusion may be found in modern cosmology. The salvation from this absolute chaos is to put limits on the principle of fullness. Thus, we come to the most fundamental problem of the ontology: how is that which is impossible, possible ?

КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: принцип изобилия, теодицея, бесконечность, невозможность, теоремы Гёделя о неполноте, неразрешимость,границы разума, миры Эверетта, мультиверс, нарушение симметрии.

KEY WORDS: principle of plenitude, theodicy, infinity, impossibility, Gödel"s theorems on incompleteness, undecidability, limits of mind, worlds of Everett, multiverse, symmetry failure.

Мыслить и быть - одно и то же.

Парменид

1. Введение

Порой нас могут насторожить и даже озадачить самые простые явления. Мы повторяем свои обычные действия по многу раз и в разных вариантах, например, переставляем книги или отменяем свои решения и вновь возвращаемся к ним. И в этом нет ничего странного. Настораживает очевидность того, что в абсолютном числе случаев возможны различные варианты произошедшего. Произошло именно это, а ведь могло произойти нечто похожее, но другое или совсем противоположное только потому, что оно возможно . И озадачивает, что нет совершенно никаких оснований, для того чтобы нечто не имело права на осуществление.

Если же перейти к более значимым событиям, которые, как принято считать, определили ход мировой истории, например, переход Юлия Цезаря через Рубикон, то и для таких событий в человеческом сознании сразу возникают альтернативные события, полагающие начало параллельным историям. Ведь Цезарь мог и не перейти Рубикон, значительно или незначительно повлияв этим на ход мировой истории.

Главным здесь является то, что зачастую в принципе не существует никакого логического, да и любого другого обоснования невозможности какого-то альтернативного события, схожего с тем, что уже произошло, и нет никаких оснований для того, чтобы нечто существовало именно так, а не иначе. Отсюда напрашивается вывод, что всё возможное осуществляется . Таким образом, возможность некоторого события гарантирует необходимость его актуализации. Казалось бы, абсурдная мысль, но дело в том, что начиная с античных времен такие величайшие умы человечества, как Левкипп, Демокрит, Платон, Аристотель, Плотин, Августин, Аквинат, Кузанец, Спиноза, Декарт, Лейбниц, Шеллинг и многие, многие другие пришли к осознанию, что каждая потенция имеет право на бытие. Именно этим объяснялось удивительное многообразие всего существующего.

Задача философа состоит в том, чтобы разработать понятийный аппарат и сформулировать исходные философские принципы для объяснения всего сущего. Задача логика - по возможности вывести все следствия из этих принципов и здесь, в отличие от философа, не может быть недосказанности, предпочтений и оценок. Последнее самое трудное, потому что логик тоже человек.

2. «Великая цепь бытия »

Так называется книга американского философа А. Лавджоя, в которой исследуется представление о мире, как о «Великой цепи бытия» (по латыни - scala naturae ), цепи, «связывающей бесконечное число звеньев, расположенных в иерархическом порядке: от ничтожных существ, балансирующих на грани не-существования… и вплоть до ens perfectissimum - или, в несколько более ортодоксальной версии - вплоть до самого высокого из возможных типов сотворенного» [Лавджой 2011, 62] . Представление, что все формы бытия выстраиваются в некую последовательность, разворачивающуюся во времени и пространстве и слагающуюся в великую цепь бытия, а также история этой идеи породили учение, которое Лавджойназывает одним из центральных учений западной философии. Он находит корни этой идеи у философов Древней Греции, а затем через Средние века и Возрождение прослеживает ее до XVIII столетия. Традиционно в материальном мире основные сферы бытия - это люди, животные, растения и минералы. К тому же все имеет свои градации, например, в растительном мире: цветы, деревья, травы. Среди них тоже имеются различия и т.д.

Вот как Э. Кассирер описывает “лестницу бытия”, развернутую в картине мира Дионисия Ареопагита: «Мир разделяется на две сферы - высшую и низшую, чувственную и умопостигаемую, которые не просто противостоят друг другу, но сущность каждой из них раскрывается именно в их взаимном отрицании, в противоположности их определений. Однако через пропасть взаимоотрицания тянется между ними связующая духовная нить: непрерывное опосредствование ведет от одного полюса к другому, из области сверхсущего и сверхединого, от мира абсолютных форм - к материи как абсолютно бесформенному. Бесконечное претворяется на этом пути в конечное, по нему же конечное возвращается к бесконечному. Этот универсальный процесс раскрывает и тайнуискупления как вочеловечения Бога и обожествления человека. Иерархический порядок бытия всегда оставляет между двумя мирами некоторое “между”, то опосредствующее звено, которое нельзя преодолеть одним прыжком, но можно пройти ступень за ступенью в строгой последовательности» [Кассирер 2000, 15].

Таким образом, Великая цепь бытия выступает как модель универсума, и тогда возникаетсамый главный вопрос: «Какой принцип определяет множество типов бытия, составляющих чувственный и темпоральный мир?» [Лавджой 2001, 49]. Подчеркнем: если такой принцип существует, тогда возможно рациональное познание всего мира. Именно рациональность является отправной точкой и для Лавджоя, и для всех остальных приверженцев великой цепи бытия.

3. Принцип изобилия

Ответом на поставленныйвопрос является принцип изобилия , который Лавджой формулирует следующим образом: «Никакая подлинная потенция бытия не может оставаться не исполнившейся» [Лавджой 2001, 55]. Истоки принципа изобилия Лавджой находит в платоновском «Тимее» (29е-30а) , где говорится о происхождении космоса. Здесь впервые в западной философской мысли обсуждается вопрос: почему кроме вечного мира идей или даже одной высшей идеи, обладающей окончательной истинностью, существует многообразие преходящего мира? Ответ Платона по своему очень прост: «Тот, кто благ, никогда и ни в каком деле не испытывает зависти» (29e ). Лавджой прокомментировал это следующим образом: «“благое” существо не может ничему “завидовать”, то, что наиболее совершенно, “не может пребывать в самом себе”, оно по необходимости порождает или изливается в то, что менее совершенно» [Лавджой 2001, 323-324]. С модусом долженствования принцип изобилия звучит так: «… буквально все - то есть все возможные - вещи должны быть» [Там же, 71]. Таким образом, между способностью и результатом, между возможностью и действительностью существует полное тождество. В бесконечном пространстве и времени реализуются все потенции бытия .

Принцип изобилия Лавджой усиливает в виде теоремы полноты , требующей реализации в актуальность всего того, что мыслится как возможное. В результате, мы имеем дело с принципом полноты , который в самом прямом смысле утверждает тождество мышления и бытия, о чем и говорит Парменид. Эти два принципа - принцип изобилия и принцип полноты - обычно не разделяются, но, как мы увидим в дальнейшем, для выявления роли и назначения человека усиление принципа изобилия очень существенно.

Принцип изобилия включает в себя, а вернее, из него следуют два других фундаментальных принципа: принцип непрерывности и принцип градации . В результате мы и получаем искомую цепь бытия.

4. Единое

Во всех монотеистических религиях основанием мироздания является Бог . Он является создателем всего материального и нематериального, в частности всех живых существ и самой Вселенной.Для религиозного сознания Бог есть единый источник бытия.

В контексте нашего исследования большой интерес представляет учение Плотина (204/205 - 270), который развил и систематизировал идеи Платона и оформил их в теорию эманации - порождения идей и форм из Единого, заполняющего универсум многообразием вещей.Единое не имеет какой-либо формы, но все формы происходят из него. Это состояние абсолютной потенциальности . Бытие - это энергия, вдохновляющая и движущая все потенциальные возможностиЕдиного. Материя сама по себе есть нечто, не имеющее формы, но способное воспринимать всевозможные формы, в которые воплощаются Идеи. Таким образом, иерархия бытия распространяется от Единого по ступеням нисхождения до материи, до самой низшей границы. Единое изливается вовне от избытка или изобилия своей совершенной полноты, неизменно пребывая в себе [Плотин 1992]. «И такое истечение Многого из Единого не закончится, пока в нисходящей последовательности не будет реализовано все возможное многообразие бытия… пока не будут достигнуты последние пределы возможного» [Лавджой 2001, 65-66].

Плотин оказал большое влияние на средневековую философию, но теология того времени, постепенно выкристаллизовываясь, освобождалась от идей, которые могли привести к теоретическим осложнениям. Так, пришлось отказаться от идеи эманации, которая в силу несовершенства построенного мира ставила под сомнение совершенство Бога. Создать мир более совершенный, чем само Совершенство, невозможно по определению. Можно создать самого Себя, но в атрибуты Бога это не входит, хотя ставит общую проблему умножения сущностей. А если не создавать ничего и всю вечность созерцать самого Себя в полном покое, то это противоречит атрибуту бесконечной благости и любви Бога. Тогда остается последняя возможность: создание мира из ничего (последнее есть догмат церкви). Причем создание этого мира не является ни необходимым актом, ни случайным , иначе ограничивалась бы сущность Бога. Как бы то ни было, акт творения имеет место, т.е. имеет место мир, в котором мы живем, и в этом случае для теологии серьезной проблемой становится сам принцип изобилия как атрибут Бога, поскольку он приводит к сложнейшей теме наличия в мире зла. Эта проблематика была уже существенно заложена в «Эннеадах» Плотина.

5. Теодицея

Осуществление всего возможного с неизбежностью ведет к реализации зла, распространяемого по всему миру. Конечно, зло не может исходить от наисовершеннейшего Существа, но оно есть. Сколько блестящих умов пытались примирить непримиримое! В книге Лавджоя этому посвящена интереснейшая лекция «Великая цепь бытия и некоторые конфликты средневековой мысли».

Оправдание Бога как последней инстанции, притом абсолютно благой при наличии мирового зла, т.е. темных сторон бытия - очень тонкая тема, получившая название теодицеи . Здесь надо быть очень осторожным, чтобы не быть обвиненным в ереси, как это произошло с Абеляром, который считал, что Бог не может предотвратить зло. Из необъятной религиозно-философской литературы сошлемся на любопытное опровержение Абеляра Петром Ломбардским: «Утверждать, что мир настолько хорош, что не может быть лучше, значит “уравнивать творение и Творца”, Творца, который единственный есть подлинное совершенство; а если согласиться, что мир несовершенен, то отсюда следует, что в нем есть нереализованные возможности бытия и блага и что “Бог мог создать иные и лучшие вещи, нежели он создал”» (цит. по: [Лавджой 2001, 77]).

Отправная точка для многих мыслителей - это концепция полноты мира, предполагающая его разнообразие. Фома Аквинский считает, что чем больше сущностей будет реализовано во Вселенной, тем лучше: «Если бы все было абсолютно равно, то существовал бы только один род блага среди сотворенного и это было бы полным умалением совершенства тварного мира… Божественное провидение не исключает полностью, что нечто может быть лишено блага; и то, что может лишиться блага, иногда лишается его; и недостаток блага есть зло» (цит. по: [Лавджой 2001, 81]). И далее: «Не позволять тварям действовать в согласии с их природой противоречило бы разумной божественной воле. Но из того, что твари ведут себя именно так, вытекает пагуба и зло этого мира». Интересно рассуждение кардинала Беллармино (1542-1621): «… Не так сложно сделать множество одинаковых оттисков печати, но разнообразить формы почти бесконечно - что и совершил Бог в творении - вот поистине божественный труд, наиболее достойный восхищения» [Там же, 96]. Таким образом, полнота бытия, требуемая принципом изобилия, включает в себя максимальное разнообразие всего существующего, в том числе, и разнообразие зла.

Перед Лейбницем, который также исходил из принципа изобилия, основанного на разработанном им учении о непрерывности, стояла непростая задача избежать фаталистических следствий, вызванных данным принципом, как это произошло, например, в философии Спинозы. Самое простое решение - и потому наилучшее - постулировать свободу воли человека. Бог, будучи абсолютно свободным существом, не мог создать человека абсолютно несвободным существом. С одной стороны, свобода воли и выбора порождает разнообразие, с другой - это разнообразие предполагает порождение зла. Ограничить свободу воли человека Бог не может, потому что это противоречит его сущности, но Он может ограничить вселенское зло: из всех возможных миров Бог творит наилучший, и наилучший он потому, что наличие зла в нем минимально . Зло присутствует лишь частично, но для функционирования всего целого оно необходимо. Доброта Бога бесконечна, а зло конечно и добавление конечного к бесконечному сути дела не меняет. Смысл жизни человека - стремление к совершенству, и на этом пути зло уменьшается.

Обратим внимание на один существенный изъян в концепции наилучшего из миров. Ни Лейбниц, ни тем более сам Господь Бог не спросили человека, а хочет ли он жить в этом наилучшем мире? Его вопреки догмату о свободе воли просто принуждают к этому. Как показало время, концепция принуждения стала весьма востребованной в ХХ в. с его нечеловеческими диктаторскими режимами. Их можно охарактеризовать одной фразой: «Нормальные люди не знают, что всё возможно» (см. об этом [Беловежский 2011, 81]). Но в том-то и дело, что в силу принципа полноты должен существовать и наихудший из всех возможных миров…

Однако сейчас для нас важно, что следование логике принципа полноты ведет к обоснованию и даже доказательству бытия Бога. Заметим, что принцип изобилия является негативной версией знаменитого принципа достаточного основания у Лейбница: если нет для чего-то достаточного основания не быть, то это существует.

6. Онтологическое доказательство бытия Бога

История доказательства занимает большое место не только в теологии, но и в философии. В наиболее четкой форме оно впервые было опубликовано Анс ельмом Кентербер ийским (1033-1109), который в трактате« Прослогион » [ Ансельм Кентерберийский 1995, 128] в ывел бытие Бога из самого понятия “Бог” (1077). Как отмечает В.П. Лега, «проблема онтологического доказательства настолько остра, что начиная с Ансельма Кентерберийского и до сего времени философы и богословы не перестают спорить о значимости этого доказательства: что это - логическая увертка, некий софизм или же это усмотрение некоторой сущности нашего мышления и вообще сущности мироздания (курсив мой. - А.К. ) » [Лега 2002].

Онтологическое доказательство признавали такие схоласты, как Дунс Скот, Бонавентура, в Новое время- Декарт, Лейбниц, Гегель, Шеллинг, однако отвергали Фома Аквинский и Кант. Лейбниц приводит различные доказательства бытия Бога. Интересно его онтологическое доказательство в «Монадологии»: а) Бог мыслится как некоторая необходимо существующая реальность; б) возможно, что такая реальность есть; в) следовательно, Бог существует. Таким образом, существование Бога в человеческом мышлении ведет к его существованию в действительности (см. [Кричевский 2000, 285]). Переосмысление этого доказательства, содержится в глубокой статье С.Л. Франка [Франк 1972], в различных вариациях оно было поддержано также К. Гёделем, А. Плантинга, Ч. Хартсхорном и др.

То, что принцип изобилия, понимаемый как принцип полноты бытия, может служить обоснованием бытия Бога, не могло не осознаваться религиозными философами, поскольку это приводило к серьезным последствиям. Ведь Бог является самодостаточным существом и ни в каком обосновании не нуждается, иначе получается замкнутый круг: Бог является основанием принципа изобилия, а принцип изобилия является обоснованием Бога, что совершенно неприемлемо для теологии. Но что еще хуже - Бог создал человека, а человек - Бога, и в этом интригующая загадка онтологического доказательства. Дело в том, что все логические следствия из применения принципа полноты ни в теологии, ни в философии никогда не рассматривались в силу своей парадоксальности. Но если мы принимаем принцип полноты, а нет никаких оснований его не принимать, то должны логически рассмотреть все вытекающие из этого следствия, какими бы фантастичными они ни казались на первый взгляд.

Появление мыслящего существа меняет все радикальным образом. Человек в силу свободы воли непротиворечивым образом может помыслить то, что в принципе невозможно для Бога (например, какое-либо страшное злодеяние). В таком случае свобода воли оказывается чудовищным орудием принципа полноты. И дело не в том, что человек может совершить это , а в том, что он может это помыслить . В христианской теологии помыслы и дела - одно и то же. Мысль человека непрестанно стремится к бесконечности , порождает ее и приводит к неразрешимым трудностям. Большинство парадоксов, и не только теологических, связано именно с идеей бесконечности.

7. Проблема бесконечности

Идея бесконечности - это конструкция человеческого разума и наиболее продуктивное следствие принципа полноты. Неизвестно, существует ли на самом деле бесконечное множество тех или иных материальных вещей, но хорошо известно, что натуральных чисел бесконечно много. Переход от конечного к бесконечному - великая загадка и тайна, связанная с мыслительной деятельностью человека. На это обращает внимание Аристотель: «Но больше всего и главнее всего - что составляет общую трудность для всех - на том основании, что мышление [никогда] не останавливается [на чем-нибудь] и число кажется бесконечным и математические величины, и то, что находится за небом. А если находящееся за [небом] бесконечно, то кажется, что существуют и бесконечное тело, и бесконечные [по числу] миры»[Аристотель 1981, 111]. Интересно, что заканчивается данное рассуждение ограниченным принципом изобилия: «… В [вещах] вечных возможность ничем не отличается от бытия» [Там же]. Далее Аристотель отмечает, что рассмотрение бесконечного приводит ко многим «невозможным» следствиям. Б. Рассел пишет, что уже «более двух тысяч лет человеческий интеллект озадачен проблемой бесконечности» [Рассел 1926, 164, 169].

Принцип полноты вообще не работает без постулирования бесконечности, и первые результаты в этом направлении были получены уже древнегреческими атомистами, пришедшими к идее бесконечности миров [Визгин 2007]. Отсюда же возникает опирающаяся на идею бесконечности миров мысль о внеземной жизни, прослеженная от Демокрита до Канта в книге астронома и историка науки С. Дика [Дик 1982] .

Но именно в связи с понятием бесконечности и возникают основные трудности. Наделение кого-то или чего-то актуальными атрибутами бесконечности немедленно ведет к всевозможным парадоксам. Хорошо известен парадокс всемогущества Бога, но еще более известна проблема совместимости догмата о всеведении Бога с догматом о свободе воли человека. Если Бог уже знает все наши поступки, то, что мы непременно совершим,как тогда человек может нести моральную ответственность за свои поступки? Религиозная философия должна дать обоснование проблеме совместимости, иначе и существование Бога и существование человека становится бессмысленным .

Уже к началу прошлого века основания математики были потрясены теоретико-множественными парадоксами, одной из причин которых была человеческая способность произвольным образом образовывать понятия о бесконечных мощностях множеств. Мы можем помыслить самое большое множество, которое включает в себя все другие множества, но в силу теоремы Г. Кантора уже множество всех подмножеств этого множества является большим, чем исходное множество. И так до бесконечности. С другой стороны, можно ограничиться рассмотрением лишь тех множеств, которые не содержат себя в качестве элемента. Назовем такие множества нормальными . Например, множество всех людей не является человеком и поэтому не содержит себя в качестве элемента. А как быть тогда с самим нормальным множеством: является ли оно элементом самого себя? Оказывается, такое множество одновременно и должно и не должно содержать себя в качестве элемента. Это открытие было сделано в 1902 г. и получило название парадокса Рассела.

Однако настоящая проблема заключается в том, что принцип полноты кроме разнообразия элементов требует еще бесконечного повторения одного и того же, в том числе и идентичных миров. И эта проблема своей необычайностью сильно озадачивала мыслителей, начиная с античных времен. Вот как об этом высказался Цицерон: «По утверждению Демокрита существуют бесчисленные миры, причем некоторые из этих миров между собой не только сходны, но во всех отношениях совершенно и абсолютно одинаковы… И подобно тому, как мы в эту минуту находимся близ Бавл и видим Путеолы, так и в совершенно таких же местах находятся бесчисленные люди, имеющие как раз такие же имена, должности, заслуги, способности, внешность, возраст и спорящие между собой на те же темы» (цит. по [Визгин 2007, 306]). Интересно, что эта проблематика возникнет в современной космологии, приводя в смятение многих философов. Вот что по этому поводу пишет известный физик и математик Дж. Барроу: «Если Вселенная бесконечна по протяженности и вся материя в ней распределена случайным образом, тогда любое событие, имеющее конечную вероятность и происходящее здесь и сейчас (например, вы читаете эту книгу), должно бесконечно долго воспроизводиться в других местах Вселенной. Кроме того, если событие имеет альтернативные продолжения, все они осуществляются в разное время и в разных местах Вселенной; правильные решения принимаются наряду и одновременно с неправильными» [Барроу 2012, 50] . Иногда повторяемость имеет смысл, например, лучше прочитать дважды самую знаменитую поэму Вергилия, которой мы еще коснемся, чем прочитать один раз ее и еще какое-то незначительное произведение, хотя для принципа полноты разнообразие более значимо, чем однообразие. Проблемы и парадоксы возникают всегда, когда мы переходим к теме бесконечности и бесконечное становится актуальным. Но если в аксиоматической теории множеств этот вопрос решается посредством различных ограничений на образование соответствующих понятий (см. [Френкель и Бар-Хиллел 1966]), то гораздо сложнее обстоит дело с ограничением философских и теологических понятий.

8. Ограничители

Если нельзя ограничить Бога или мысль о нем, то можно поступить наоборот - сделать великим ограничителем самого Бога. И тогда идея Бога становится величайшей идеей человеческого разума.В мире, где всё возможно, а сама мысль - убийственна, жить нельзя. Принцип изобилия привел Джордано Бруно на костер, а погружение в бесконечность довело до безумия Паскаля и способствовало развитию душевной болезни Г. Кантора. Эта навязчивая мысль о совершении всего того, о чем можно помыслить… Нельзя не думать о том, о чем нельзя думать. Не все могут справиться с этим, должны существовать какие-то границы возможного, противостоящие злу и безумию. Для очень многих вопрос Ивана Карамазова из романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы»: «Если Бога нет, значит все дозволено?» - звучит все актуальнее.

Обратим внимание на совершенно неожиданный финал, к которому приходит Лавджой в конце своей книги и на который, по-видимому, мало кто обратил внимание. Очевидно, что напрашивающиеся следствия из принципа полноты вызывают у Лавджоя ужас и недоумение, когда он говорит об отождествлении Бога с мучительным восхождением «по лестнице возможного». Если все возможное осуществляется, как тогда быть с невозможным в нравственном отношении? Исходным пунктом было рациональное понимание и объяснение мира, но развертывание принципа полноты ведет к абсолютному хаосу, к миру неразрешимых противоречий. А это значит, что «история идеи цепи бытия - в той мере, в какой эта идея предполагает полную и рациональную интеллегибельность мира - есть история неудачи» [Лавджой 2001, 336]. Лавджой считает, что не может быть никаких рационально объяснимых оснований для возникновения мира, а тут еще их бесконечное число, не говоря уже о бесконечности одних и тех же типов существования. Забегая вперед, скажем, что все эти вопросы будут обсуждаться в новейших космологических моделях. На последней странице своей книги Лавджой вдруг говорит о “принципе ограничения” А. Уайтхеда, который привел бы в смятение Плотина, Бруно, Спинозу и даже Лейбница: «Бог есть последнее ограничение, а его существование - последняя иррациональность» [Уайтхед 1990, 241].

На самом деле, идея о Боге как о наиболее мощном ограничителе принципа полноты весьма плодотворна. Глубокая мысль Лейбница о нашем мире как лучшем из возможных миров (хотя это уже можно найти у Платона) говорит именно об этом, о границах зла. Бог-ограничитель придает всему существующему великий смысл, потому что не всё возможно , по крайней мере в нашем мире. А неверующим остается надеяться на нравственный закон, правда, не все задумываются о его основаниях.

Еще одним ограничителем со времен Аристотеля считается принцип (закон) противоречия: «Невозможно, чтобы одно и то же в одно и то же время было и не было присуще одному и тому же в одном и том же отношении» [Аристотель 1976, 125]. Это ограничение представляется у Аристотеля как универсальный принцип актуального бытия. Критике этого принципа и его различных формулировок, в том числе и логической, посвящена блестящая книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича, написанная в 1910 г. [Лукасевич 2012]) . Но что весьма существенно, в одном случае Аристотель ограничивает применимость принципа противоречия. Это сфера потенциального бытия: «…в самом деле, в возможности одно и то же может быть вместе [обеими ] противоположностями, но в действительности нет » [Аристотель 1976, 125 ]. В свою очередь развитие современной символической логики показало, что нет ни одного из хорошо известных законов классической логики,как, например, закон противоречия, закон исключенного третьего и закон тождества, который не опровергался бы в соответствующей модели (см. обзор [Карпенко 2005]). Таким образом, формальная логика не является гарантом того, что существуют незыблемые логические истины.

В этой связи очень важен следующий вопрос: есть ли ограничения на происходящие события в окружающем нас мире? Интуитивно понятно, что для своей физической реализации подлинная возможность не должна противоречить законам физики (природы , Вселенной ) (см. [Пенроуз 2007]). В основе физических законов Вселенной лежит несколько так называемых «фундаментальных» постоянных констант (см. [Томилин 2006, Фритцш 2009]). К их числу относятся, например, гравитационная постоянная G , постоянная Планка h , скорость света с . В последнем случае мы имеем фундаментальное ограничение на скорость передачи сигналов и обмена информацией.

Однако уже давно идёт дискуссия о выявлении возможной зависимости некоторых физических констант от космологического времени (см. обзор [Узан 2002]) и о возможности изменения самих законов природы (см. [Ланге 2008]). И опять возрос интерес к постоянной тонкой структуры α, которая представляет собой комбинацию h , с и заряда электрона. Эта константа характеризует силу электромагнитного взаимодействия, изменение которой имеет чрезвычайное значение не только для оснований физики, но и для возникновения самой жизни . Заметим, что физикам никак не удается вывести минимальный набор фундаментальных констант (их число растет и перевалило уже за 300), который был бы достаточен для описания всей физической реальности.И это в какой-то степени свидетельствует о том, что с универсальностью физических законов не все так просто.

Что примечательно: во всех этих исследованиях вопрос о принципиальной невозможности изменения какого-либо физического закона вообще не рассматривается, а если и рассматривается, то при наличии определенных условий в данном универсуме. В итоге мы приходим к обсуждению весьма нетривиальной проблемы: что есть невозможное ?

9. Невозможное

На первый взглядкажется, что мы живем в мире, где почти всё физически невозможно. Но если подойти к этой проблеме углубленно и систематически, то начинаешь убеждаться, что границы невозможного все время сужаются и то, что вчера было абсолютно невозможным в физическом мире, сегодня становится возможным и переходит в сферу реальности. Этому процессу посвящена книга [Какý 2012]. Как замечено, «кажущаяся невозможность часто отражает лишь ограниченность нашего воображения» [Виленкин, 232].

Еще со времен Аристотеля наиболее невозможным событием считалось изменение прошлого или воздействие на прошлое не только человеком, но и самим Богом. В «Никомаховой этике» мы читаем: «Предметом сознательного выбора (proaireton ) не может быть нечто в прошлом; так, никто не собирается (proaireitai ) разрушить Илион, ибо о прошедшем не принимают решений, [их принимают только] о будущем и о том, что может быть, а прошедшее не может стать не бывшим, и поэтому прав Агафон:

“Ведь только одного и богу не дано:

Не бывшим сделать то, что было сделано ”» (1139b 5-10). Однако, начиная с середины прошлого века вопрос о воздействии на прошлое, об обратной каузальности стал особенно активно обсуждаться благодаря работам известного американского философа и логика М. Даммита (см. [Даммит 1964]). Для нас же здесь важно, что ограничение в виде абсолютной невозможности изменять прошлое ведет к фаталистическому выводу о том, что человек не имеет свободы воли. Вместе с тем оказывается, что серьезные фаталистические аргументы, включая теологический фатализм и детерминизм, основываются на посылке о неизменяемости прошлого. В результате получаем, что человек имеет свободу воли, если он имеет власть над прошлым [Карпенко 1995].

Этот неожиданный вывод позволяет по-новому рассмотреть проблематику путешествия во времени. Из области научно-фантастической литературы она давно перешла в сферу серьезных и глубоких теоретических исследований (см. множество ссылок в книге [Нахин 1999 ] и в энциклопедической статье [Эрман, Вутрич 2010]) . К дискуссии присоединились и знаменитые физики-космологи, в том числе И.Д. Новиков, К. Торн и С. Хокинг (см. книгу [Хокинг и др. 2009]) , хотя еще недавно для специалистов было невозможным даже упоминание подобной темы.

Еще в 1949 г. К. Гёдель предложил вращающуюся модель Вселенной, которая позволяет путешествие в прошлое. Модель вытекает из решений уравнений общей теории относительности (ОТО) Эйнштейна. Сам Эйнштейн, высоко оценив работу Гёделя, все же посчитал, что «было бы интересно выяснить, не следует ли такие решения исключать из рассмотрения на основе физических соображений» [Эйнштейн 1967, 313-314]. Значительно ближе к построению машины времени продвинулся К. Торн , который показал (в соавторстве) в 1988 г., что в рамках ОТО возможна нетривиальная топология пространства, так называемые «кротовые норы» . Это своего рода туннели (возможно, очень короткие) в пространстве-времени, соединяющие две сколь угодно удаленные области обычного пространства. Заметим, что со стороны внешнего наблюдателя перемещение в этом туннеле происходит со скоростью, превышающей скорость света. Заслуга Торна в том, что ему удалось найти(теоретически) такое распределение весьма «экзотической материи», которое удерживает тоннель и не дает ему схлопнуться . Однако и решение Гёделя, и решение Торна, и подобные им оказываются слишком контринтуитивными, поскольку в них нарушается принцип причинности, что приводит к явным парадоксам, самый известный из которых получил название «парадокс дедушки». Последнее означает, что некто отправился в прошлое и убил своего биологического деда до того, как тот встретил бабушку путешественника. Но в этом случае он сам впоследствии не сможет появиться на свет и осуществить свой дурной замысел.

При допущении машины времени, поскольку это не нарушает законов физики, для того чтобы избежать подобного рода парадоксов, приходится допускать только те события, которые не нарушают существование временной петли. А это ведет если не к полному отрицанию , то к жесткому ограничению свободы воли человека. Отсюда можно сделать интересный вывод: человек свободен в своих действиях, поскольку имеет власть над прошлым, но применив эту власть, он тут же теряет свободу воли.

Чтобы сохранить свободу воли человека и в то же время избежать парадоксов, связанных с путешествиями во времени, теоретически допускаемыми некоторыми решениями уравнений ОТО, мы можем воспользоваться принципом самосогласованности , сформулированным И.Д. Новиковым и гласящим, что при перемещении в прошлое вероятность действия, изменяющего уже случившееся с путешественником событие, стремится к нулю. Здесь мы должны подчеркнуть, что между вероятностью некоторого события и его возможностью существует принципиальная разница. Например, выпадение каждый раз орла при подбрасывании монеты бесконечное число раз имеет нулевую вероятность, но такое событие возможно (!). Это наводит на мысль о том, что есть возможные события, для осуществления которых требуется бесконечное время. Путешествие человека в прошлое возможно, но изменение любого поступка там «ограничено» бесконечностью требуемого времени. Удивительное замечание сделал Лукасевич, наверное, в лучшей философской работе на тему детерминизма: «… Свобода, если и существует, то скрывается в каком-то закоулке бесконечности» [Лукасевич 2012, 227].

Обратим внимание, что наиболее распространенное философское решение парадоксов, связанных с путешествием во времени, состоит в том, что попадание в прошлое ведет к ветвлению Вселенных, и этот процесс бесконечен. Другое решение состоит в том, что неопределенность места и времени при конкретной встрече в прошлом такова, что она стремится к бесконечности.

Но если нет Бога и нет нравственного закона, если законы логики рассыпаются, а законы природы расплавляются и готовы обрушить Вселенную; если человек превращается в константу, но такую, которая сметает все на своем пути, и если возможно самое невероятное, то возникает совсем простой вопрос: а существует ли вообще что-либо невозможное? Да, существует! Это можно строго показать для одной области, относящейся к конструкциям человеческого разума.

Литература

Ансельм Кентерберийский 1995 - Ансельм Кентерберийский . Сочи-нения. М., 1995.

Аристотель 1975 - Аристотель . Сочинения в 4-х томах. Т. I . М., 1976.

Аристотель 1981 - Аристотель . Сочинения в 4-х томах. Т. III . М., 1984.

Барроу 2010 - Barrow J . The Infinite Book: A Short Guide to the Boundless, Timeless and Endless. Random House , 2010.

Барроу 2012 - Барроу Д. Новые теории всего. В поисках окончательного объяснения. Минск, 2012.

Беловежский 2011 - Беловежский А.С . К -тоталитаризм // Псевдонимы. М.-СПб., 2011.

Бынум 1975 - Bynum W.F . The great chain of being after forty years: An appraisal //History of Science 13: 81-28, 1975.

Ван Риджен 1984 - Van Rijen J . The principle of plenitude, the de omni /per se distinction, and the development of modal thinking // Archiv für Geschichte der Philosophie 66(1): 61-88, 1984.

Васильев 1989 - Васильев Н.А . Воображаемая логика. Избранные труды . М., 1989.

Визгин 2007 - Визгин В.П . Идея множественности миров: Очерки истории. М ., 2007.

Вильсон 1987 - Wilson D.J . Lovejoy’s the great chain of being after fifty years // Journal of the History of Ideas 48(2): 187-206, 1987.

Гарднер 1990 - Гарднер М . Путешествие во времени. М., 1990.

Грэм и Мартин 1980 - Gram M.S. and Martin R.M . The perils of plenitude: Hintikka contra Lovejoy // Journal of the History of Ideas 41(3): 497-511, 1980.

Гуц 1997 - Гуц А.К . Машина времени (обзор). (http://www.univer.omsk.su/omsk/Sci/Time/time_z.win.htm ), 1997.

Гуц 2012 - Гуц А.К . Элементы теории времени. М., 2012.

Даммит 1964 - Dummett M . Bringing about the past // The Philosophical Review 73: 338-359, 1964.

Дик 1982 - Dick S.J . Plurality of Worlds. The Origins of the Extraterrestrial Life Debate from Democritus to Kant. Cambridge University Press, 1982.

Дик 1998 -Dick S.J . Life on Other Worlds: The 20th-Century Extraterrestrial Life Debate. Cambridge University Press, 1998.

Дрейфус 1992 - Dreyfus H . What Computers Still Can"t Do. New York, 1992.

Загребски 1991 - Zagzebski L . The Dilemma of Freedom and Foreknowledge . New York, 1991.

Зельдович, Новиков 1975 - Зельдович Я.Б., Новиков И.Д . Строение и эволюция Вселенной. М., 1975.

Йео 1986 - Yeo R.R. The principle of plenitude and natural theology in nineteenth-century Britain // The British Journal for the History of Science 19(3): 263-282, 1986.

Какý 2012 - Какý М . Физика невозможного. М., 2012.

Кан 1976 - Kane R.H . Nature, plenitude and sufficient reason // American Philosophical Quarterly 13(1): 23-31, 1976.

Карпенко 1990 - Карпенко А.С . Фатализм и случайность будущего. М.,2007.

Карпенко 1995 - Карпенко А.С . Логика, детерминизм и феномен прошлого // Вопросы философии. 1995. № 5.

Карпенко 2005 - Карпенко А.С . Неклассические логики versus классической // Логико-философские штудии-3. СПб., 2005.

Кассирер 2000 - Кассирер Э . Избранное: Индивид и космос. Санкт-Петербург, 2000.

Кнуутила 1981 - Knuuttila S . (ed .) Reforging the Great Chain of Being: Studies of the History of Modal Theories. Dordrecht , 2011.

Кричевский 2000 -Кричевский А.В . Доказательства бытия Бога // Новая философская энциклопедия. Т. I . М., 2000. С . 285-286.

Кроу 2011 - Crowe M.J . The Extraterrestrial Life Debate, 1750-1900. Dover Publications, 2011.

Кунтц M. и Кунтц П . 1988 - Kuntz M.L. and Kuntz P.G . (eds.) Jacob"s Ladder and the Tree of Life: Concepts of Hierarchy and the Great Chain of Being. New York , 1988.

Лавджой 2001 - Лавджой А . Великая цепь бытия: История идеи. М., 2001.

Ланге 2008 - Lange M . Could the laws of nature change? // Philosophy of Science 75: 69-92, 2008.

Лега 2002 -Лега В.П. Философия Плотина и патристика: взгляд с точки зрения современной православной апологетики. М., 2002. С. 100-108.

Лукасевич 2012 - Лукасевич Я . О принципе противоречия у Аристотеля. Критическое исследование. М .- СПб ., 2012.

Льюис 1986 - Lewis D . On the Plurality of Worlds. Oxford, 1986.

Махони 1987 - Mahoney E.P . Lovejoy and the hierarchy of being // Journal of the History of Ideas 48(2): 221-230, 1987.

Нахин 1999 - Nahin P.J . Time Machines: Time Travel in Physics, Metaphysics, and Science Fiction . New York, 1999.

Оппи 2011 - Oppy G . Ontological arguments // Zalta E.N. (ed.) Stanford Encyclopedia of Philosophy. http://plato.stanford.edu/entries/ontological-arguments/ , 2011.

Панаядес 2010 - Panayides C . Aristotle and the principle of plenitude. The case of De Caelo a. 12 // Filozofia 65(1): 49-62, 2010.

Пенроуз 2007 - Пенроуз Р . Путь к реальности, или законы, управляющие Вселенной. Полный путеводитель. М. - Ижевск , 2007.

Платон 1971 - Платон . Соч. в 3-х томах. Т. 3. Часть 1. М. , 1971 .

Плотин 1992 - Плотин . О благе или едином // Логос 3: 213-228, 1992.

Рассел 1926 - Russell B . Our Knowledge of the External World. London : Allen and Unwin, 1926.

Салми 2011 - Salmi H . Cultural history, the possible, and the principle of plenitude // History and Theory 50: 2011, 171-187.

Томилин 2006 - Томилин К.А . Фундаментальные физические постоянные: в историческом и методологическом аспектах. М., 2006.

Торн 2008 - Торн К . Черные дыры и складки времени. Дерзкое наследие Эйнштейна. М ., 2008.

Уайтхед 1990 - Уайтхед А . Наука и современный мир // Уайтхед А. Избранные работы по философии. М., 1990.

Узан 2002 - Uzan J.-P. The fundamental constants and their variation: observational status and theoretical motivations // Rev. Mod. Phys. 75(2): 403-455, 2002.

Формигари 1968 - Formigari L . Chain of Being // Dictionary of the History of Ideas: Studies of Selected Pivotal Ideas. Ed. Philip P. Weiner. New York: Charles Scribner’s Sons. Vol. I , 1968, pp. 325-335.

Франк 1972 - Франк С.Л . Онтологическое доказательство бытия Бога // Франк С.Л. По ту сторону правого и левого. Paris : YMCA - Press . 1972. С . 107-152.

Френкель и Бар-Хиллел 1966 - Френкель А. и Бар-Хиллел И . Основания теории множеств. М., 1966.

Фритсч 2009 - Fritzsch H . // The Fundamental Constants: A Mystery of Physics. World Scientific, 2009.

Хинтикка 1973 -Hintikka J . Time and Necessity: Studies in Aristotle’s Theory of Modality. Oxford: Clarendon Press, 1973.

Хинтикка 2011 - Hintikka J. Gaps in the great chain of being: Exercise in the methodology of history of ideas // [Knuuttila (ed.). Reforging the Great Chain of Being: Studies of the History of Modal Theories. Dordrecht , 2011.

Хлуднева 2003 - Хлуднева С.В . Артур Лавджой и «Великая цепь бытия» // История философии. 2003. № 10.

Хокинг... 2009 - Хокинг С. и др . Будущее пространства и времени. СПб., 2009.

Эйнштейн 1967 - Эйнштейн А . Собрание научных трудов. Т. 4. М Stanlis ). Об этой книге см. статью [Хлуднева 2003]. Имеется энциклопедическая статья [Формигари 1968], основанная главным образом на материалах Лавджоя . К 40-летию и 50-летию выхода книги соответственно опубликованы статьи [Бынум 1975 ] и [Вильсон 1987] с более широким применением исходной идеи. Ревизию концепции и материалов Лавджоя см. в [Махони 1987]. Развитие и критику различных положений концепции Лавджоя Принципу изобилия посвящена большая литература и хотя он неотрывен от идеи “великой цепи бытия”, некоторые специальные работы укажем: [Кан 1976], [Ван Риджен 1984, Йео 1986 , Панаядес 2010, Салми 2011]. Вновь сошлемся на сборник[Кнуутила 1981], который открывается переработанной статьей Я. Хинтикки [Хинтикка 1981] (первая публикация в 1976 г.), где критикуется подход Лавджоя к принципу изобилия у Платона и Аристотеля. Несогласие с этой критикой содержится в статье [Грэм, Мартин 1980]. См. также статью [Хинтикка 1973], где, кроме всего прочего, отмечается важная роль принципа изобилия для связи времени и модальности.

См. также книгу Дж. Барроу, целиком посвященную проблемам бесконечности и созвучную нашей теме [Барроу 2010]. Александров предложил оценить физические условия, при которых будет работать машина времени Г ё деля в пространстве-времени с евклидовой топологией.См. также книгу [Гуц 2012 ].

Впервые об этой идее упоминается в книге [Зельдович, Новиков, 1975]. Заметим, что Новиков принял теорию «кротовых нор» и стал развивать ее вместе с Торном.